Смотрю на Богородицу – и Она на меня смотрит. Да с таким сожалением: «О чем ты просишь? Разве э́то тебе надо?»
– Мне тогда как будто Господь через этого старца говорил: «А ты точно, сын мой, хочешь во все это ввязываться?» – рассказывал мне мой друг отец Евгений. – И я такой: «Да-да, точно!» Ну точно – так точно. Господь свободу человека уважает. И тут началось!..
В этот раз батюшка рассказал мне историю о том, как он решил заняться бизнесом и заработать денег. А почему нет? Он даже к старцу прозорливому за благословением ездил.
Иногда нам хочется вырвать (не получить, а именно вырвать) у старца чисто бытовой ответ на свой бытовой вопрос
– Иногда в какой-нибудь жизненной ситуации даже нам, верующим людям, хочется вырвать (не получить, а именно – вырвать) чисто бытовой ответ на свой бытовой вопрос. Продавать квартиру – не подавать? Покупать – не покупать? И забавно, что такими своими вопросами мы беспокоим тех отцов, священников, которых на самом деле такие вещи совсем не беспокоят. Молитвенников, духовных людей. У них другая система координат. И в той системе все на своих местах. И у нас так было бы, если бы мы просто молились Богу. Ведь когда человек молится, в определенный момент всё приходит в порядок и равновесие. То, что только кажется важным, вдруг становится не таким уж и важным. А важным становится то, что по-настоящему важно. Как говорится: «Если Бог на первом месте, все остальное – на своем».
«Случится экстренная ситуация, а у нас – мука»
– Вся эта наша эпопея началась после четырнадцатого года, – начал батюшка свой рассказ. – Когда стало понятно, что нас, каноническую Православную Церковь на Украине, скорее всего, будут притеснять. Что ситуация в стране со временем будет крайне-крайне тяжелая.
Отец Евгений живет на «новых территориях», которые в то время были обычной Украиной.
Как известно, после Майдана существование УПЦ (не путать с филаретовской «УПЦ КП») оказалось там если не под прямой угрозой, как сейчас, то действительно в очень неприятной ситуации. И храмы отбирали, и священникам угрожали, и так далее. Но с тем, что сейчас, конечно, не сравнить.
Но будущее уже тогда вырисовывалось смутное и совсем не радужное. И решил отец Евгений со своими верными прихожанами как-то к этим тяжелым временам подготовиться.
Был у него, например, тогда знакомый, который в своей чудом не разорившейся сельской палатке торговал разными продуктами.
– А у меня были деньги – пять тысяч гривен, – вспоминал батюшка (пять тысяч гривен – это сейчас тринадцать тысяч рублей). Я ему эти деньги дал, он на них купил около двадцати мешков муки. Он их продавал, опять покупал. Типа – капитал в обороте. Но они принадлежали храму. Чтобы в случае непредвиденной ситуации у нас хотя бы мука была на первое время. Хлеб печь, просфоры, сухари сушить… Такая предапокалиптическая подготовка. В общем, грядут тяжелые, последние времена, надо запасаться…
Тогда же один человек, которому отец Евгений как-то освящал дом, собрался на ПМЖ в Россию. Не выдержал всех этих переворотов и их последствий.
Я его, кстати, знаю. Он медом в селе торговал. К нему вдруг начали приходить незнакомые люди и требовать, чтобы он этот мед им продавал на украинском языке.
– Да я бы и рад, – отвечал он. – Только я украинского-то не знаю. У нас всё село всю жизнь на русском говорило.
Ну и начал он время от времени иметь определенные неприятности. Не то, чтобы совсем за гранью добра и зла, но гадили ему периодически и с удовольствием.
В общем, уезжал он и пасеку свою с ульями предложил выкупить по дешевке отцу Евгению.
«Смотрю – а на голове щетина выросла»
– Ну, мы с Вовкой-кабаном, ты его знаешь, и решили заняться медом, – рассказывал батюшка. – А что? Дело хорошее. Можно даже сказать – богоугодное. Пчелки – труженицы, с них пример брать надо. И мы потрудимся в свободное от молитвы время. А придут трудности – будут у нас предметы натуральной валюты. И продуктово-финансовая независимость на момент сложных времен. В общем, как самые умные, действовать начали на опережение. Ну а чего ждать? Мысль хорошая, благая. У меня семья большая. У Вовки – сын-инвалид… Люди на приходе есть, бабушки всякие, дедушки, многодетные, просто хорошие люди. Такое, короче говоря, житейское попечение, чтобы в нашем благочестивом кругу было чем друг с другом поделиться и радостно наш украинский «апокалипсис» пережить.
Правда, с самого начала всей этой затеи произошла небольшая неприятность.
– Мне бы ее как знак свыше расценить. А я только смеялся, – улыбается отец Евгений. – Вовка-кабан же лысый, выбритый наголо… Ну ты знаешь. И поперся он тогда на пасеку как есть, без защиты. Впервые в жизни, не знал еще ничего. А на следующий день должен был идти дождь – пчелы злые. Смотрю издалека: на пасеке какой-то кипиш. Скачет Вовка, как в мультике, руками машет, бьет себя, орет что-то. Напали на него наши пчелки-труженицы. А чем больше шевелишься, тем больше они, заразы, кусают. Вытащил я его оттуда, глянул – и глазам своим не поверил. Неужели у него за эти пять минут на голове щетина выросла? Обычно от ужаса волосы выпадают. Тут – жгучий брюнет. А это у него жала торчат. Пчелки покусали. Я хохотал, конечно. А сейчас понимаю, что это нам Господь подсказывал: «Головами думайте, дураки. Вот этими самыми – где жала».
Стопроцентный коммерческий план
Но дальше вроде все пошло более-менее. Разводил отец Евгений с православной компанией своих пчел, медок качал. Продавал потихоньку.
Разводил отец Евгений с православной компанией своих пчел, медок качал. Продавал потихоньку
Я сама у него покупала. А однажды даже несколько трехлитровых бутылей в Москве «загнала» под лозунгом: «Батюшкин мед, намоленный да чудотворный». И деньги ему передала. В общем, текла копеечка. Пусть не рекой, но хотя бы им там не в убыток. Пока не приехал в их богоспасаемое благочиние новый священник – отец Иосиф.
– А он такой был Иосиф. Настоящий, – смеялся в трубку отец Евгений. – Если пейсы повесить – так совсем. Он и сам шутил: «Эх, ошибся Господь с моей пропиской, закрутился со Своими другими делами, не досмотрел. Теперь вот мучаюсь с вами, гоями». Всё прикинет, всё измерит, всё взвесит – где что выгадать, где что выиграть, где заработать. Я только диву давался. Были у него однажды небольшие проблемы, я ему помог, так мы и задружились.
Увидел отец Иосиф, что отец Евгений пчелами занимается, понаблюдал годик, взвесил все, как водится, измерил, посчитал, прикинул. И тоже решил пчеловодством заняться. Свои ульи завел с пчелками и тоже медок намоленный закачал.
– Потом и говорит мне: «Несерьезно все это. Давай, отец, развернем масштаб. Я все продумал, и есть теперь у меня стопроцентный беспроигрышный коммерческий план!» – рассказывал батюшка.
А план был такой…
Вся основная «пчелиная промышленность» тогда была на Западной Украине. Там же были лучшие пчелопакеты с пчелосемьями, которые разъезжались по всей стране. Все пчеловоды это знали. (Что такое «пчелопакеты», я, честно говоря, не очень понимаю. Но за что купила, как говорится, за то и продаю.)
Отец же Иосиф предложил отцу Евгению закупить фанеру, самим эти пчелопакеты сделать и с ними готовыми поехать в Закарпатье за пчелосемьями. Это выходило намного дешевле, чем брать всё вместе там.
– Всё сделаем, поедем, возьмем там пчел, заселим в пакеты, привезем, расширим пасеку, будет у нас майский мед (он дорогой), да вообще любой мед… И заживем! – убеждал отец Иосиф. – У тебя пятеро детей, у меня трое. Нужно, батя, крутиться, раз Боженька их нам раздал в таком количестве.
«Внутри екнуло, но я внимания не обратил»
План действительно был прекрасный, стопроцентный и коммерческий за одним маленьким исключением. Ни у того, ни у другого не было денег на это мероприятие. У Вовки-кабана и других прихожан отца Евгения – тоже.
Но отец Иосиф и здесь всё продумал. Предложил он набрать у людей заказы (все равно пчел оттуда уже в пакетах везут и дороже продают), заселить их в те свои рукотворные пчелопакеты (что дешевле, как я уже сказала). Людям, соответственно, тоже продать здесь дешевле, а отбить количеством. Ну и, конечно, взять с каждого аванс и на эти деньги всё и организовать.
«Так и так, вот такое дело хочу сделать». А старец помолчал и говорит: «А тебе это точно надо?»
– Фанеру я посчитал, дорогу посчитал, форс-мажор тоже – все сходится, – убеждал отец Иосиф. – Вот сметы, вот дебит-кредит. Никаких сюрпризов не будет, наоборот – одни барыши. И не страшны нам никакие последние времена и гонения. Ну что, по рукам?
– Я, в принципе, согласился, – говорил отец Евгений, – но поставил ему условие. Что должен быть у него на Западной Украине, откуда мы будем пчел везти, надежный человек, который в теме и найдет там пчеловода. «Конечно, есть такой! – отвечает. – Ванька-западенец! Он уже всё пробил, пчеловода нашел, можно начинать».
Но перед стартом решил отец Евгений на эту свою коммерческую деятельность взять благословение. Был у него один друг во Христе. Да и сейчас есть. Этот человек познакомил батюшку со своим духовником – старцем. А старец тот и сам у старцев окормлялся. Такая вот духовная преемственность.
– Ну я к нему и отправился, – рассказывал отец Евгений. – Мол: «Так и так, вот такое хочу сделать и туда-то отправиться». А он помолчал, помолчал и говорит: «А это тебе точно надо?» Мне бы задуматься. Но я же такой деловой! С рвением ему всё объясняю, руками размахиваю… Он: «Ну ладно тогда, Бог благословит…» У меня внутри что-то екнуло, но я внимания не обратил. Или не хотел… Хотя сам священник уже, и не первый год. Странные мы, люди, существа, конечно.
«Вы – лохи!»
Набрали отец Евгений с отцом Иосифом заказов, аванс собрали немаленький, перевели в Закарпатье пчеловоду предоплату и всю зиму, в свободное от своих пастырских дел время, работали над своим проектом. Фанеру пилили, ящики сбивали. Трудились изо всех сил.
Пришло время – две машины снарядили с прицепами. Там – контейнеры. В них – пчелопакеты с ячейками. Все это обить, прикрепить надо еще…
Тронулись… Больше тысячи километров в одну сторону проехали. На дорогу еще хорошо потратились – топливо, все дела.
– По телефону держим связь с пчеловодом, кому по протекции того Ваньки-западенца мы отправили предоплату, – рассказывал отец Евгений. – Он нам маршрут корректирует. Глубокой ночью приезжаем к месту встречи. А там никого нет. Хотя нет… Были там какие-то странные типы, которые за нами издалека наблюдали. А, может, это были просто люди, которые какие-то свои дела решали. Но у нас подозрение закралось, потому что мы с собой оставшиеся чужие деньги везли – крупную сумму. Боялись, что нас ограбят. В общем, «кинули» нас. И ладно бы, просто взяли предоплату и сказали: «Вы – лохи! Чао!» Нам бы тогда хотя бы ехать никуда не надо было. Но мы же туда заехали, на дорогу потратились… И попали моментально в долг! Потом уже оказалось, что в том месте мы не одни такие были, а минимум еще три машины. Поглумился «пчеловод»… А как так получилось? Тот Ванька-западенец, оказывается, ничего не проверял, не ездил никуда, не смотрел – по объявлению «пчеловода» нашел, договорился и на этом успокоился. А это оказался мошенник.
В общем, попали бати по первое число с чужими деньгами. Предоплата – тю-тю. Товара, чтобы привезти, – нет. Прицепы обратно тащить накладно. Оставили они их там и возвратились порожняком. Хватаясь за сердце.
– Ваня поверил на слово «пчеловоду», отец Иосиф – Ване (первый его такой прокол), я – отцу Иосифу, а впутались все, – вспоминал отец Евгений.
«У него от ужаса волосы дыбом»
– И что из всего этого получилось? – продолжал отец Евгений. – Получилось, что мы пахали потом все лето, чтобы выполнить обязательства перед людьми.
Отец Иосиф взял отпуск, опять поехал в Закарпатье. Сидел там месяц. Нашел настоящих поставщиков, пасеки, где было по шестьсот-восемьсот пчелиных семей. Отец Евгений с помощниками каждые три-четыре дня встречал оттуда машины с пчелопакетами и развозил по области.
– Это был тяжеленный труд. Мы все это разгружали ночами, – вспоминал батюшка. – В этот раз все оказалось дороже, чем мы планировали купить изначально. А людям мы обещали дешевле и уже взяли тогда у них деньги. У нас огромный зазор образовался на эту сумму. И для себя мы работали вхолостую – чтобы людей не подвести. И люди эти же нам помогали. Один развозил, другой паковал. Это был и правда адский труд на ровном месте. И всё из-за желания заработать на пчелах. Занимались бы себе пасекой ровно, как раньше, и всё было бы хорошо. А тут захотели подстраховки. Соломки себе подстелить. Но Господь же говорит: «Хватит для каждого дня своей заботы». Меня же как будто Бог через старца спросил тогда: «А нужен тебе весь этот геморрой?» Но я же умный: «Нужен, Господи, нужен. Чего мне Твоя забота?.. Тут своя забота». Нужно же о себе позаботиться! А еще священники… Только когда нашла коса на камень, понял я, что и к чему было. Не просто так тот старец меня спросил. И как потом выяснилось, не надо это всё было. Не надо – и всё!
Это был и правда адский труд на ровном месте. И всё из-за желания заработать на пчелах
Отец Евгений рассказывал мне, что там еще другие разные приключения были, пока они долги свои отрабатывали.
– Даже не приключения, а кошмар какой-то! Сначала я решил ненадолго съездить на Западную Украину, помочь отцу Иосифу. Но у меня на машине начала подглючивать форсунка. И я одолжил автомобиль у знакомого. По дороге полетел движок. Это была дизельная машина, и ремонт мне влетел – о-го-го! Тоже пришлось отрабатывать…
В другой раз ехали на машине отца Иосифа.
– Рулил Леха, ты его тоже знаешь. Он, когда едет, любит сиденье назад откидывать и полулежа держать руль на вытянутых руках. А отец Иосиф – это такой экономист, что мама дорогая. Чтобы не переплачивать, всё, что можно, он ремонтировал сам. Авто – тоже. Дешево и сердито… И у него, если сильно надавить на сидушку, она «стреляла», ломалась и полностью опрокидывалась назад. Вот Леха, как всегда, руки вытянул и уперся в сиденье. То, что сидушка улетела назад, – это ладно. Но у отца Иосифа и руль не был прикручен. Он отвалился и остался у Лехи в руках. У него от ужаса волосы дыбом встали. А ты его знаешь, он не из пугливых: в 2022 году одним из первых у нас на украинские сайты «коллаборационистов» попал. И чихать хотел. А тогда прозрел: «Впереди кювет. Свернуть нельзя – руль в руках. Чуть не улетел, еле успел затормозить». Если бы отец Иосиф священником не был, огреб бы он тогда от Лехи. Да тот и так ему выговорил потом всё, что думал…
А однажды везли они пчел, а пакет внутри машины распаковался. И все пчелы вылетели в машину.
– Мы-то ладно – в масках, перчатках, при полной защите. Но тут нас тормозит гаишник. Стучит в окошко: «Открываем-открываем, документики готовим». Ну, мы и открыли… Как он, бедный, орал, как тикал… Всякое, в общем, было.
«Мне Богородица сказала этого не делать»
Год они проработали вхолостую, зато раздали долги, а на следующий год решили, что всё поняли и осознали, и пойдет теперь у них все как надо. Тем более что появились у них хорошие поставщики, солидная клиентская база, да и опыт какой-никакой. Есть где взять, есть кому привезти. Все ими остались довольны, несмотря на то, что было. За зиму заказы набрались. Прицепы готовы…
Однако, памятуя обо всем случившемся, поехал отец Евгений в Курско-Коренную пустынь.
Теперь вроде бы всё нормально вырисовывается. Хорошо, красиво, деньги, наконец, на горизонте замаячили. Но – что-то не то на душе
– Ехал я и думал: неспроста же были все наши приключения… Теперь вроде бы всё нормально вырисовывается. Хорошо, красиво, деньги, наконец, на горизонте замаячили. Но – что-то не то на душе. А есть ли вообще воля Божия на это? Действительно ли мне всё это надо? Или опять, как тогда: «Нужен, Господи, геморрой, очень нужен!»
Приехал отец Евгений в пустынь, разместился. Стоит в храме молится, к Богу взывает, чтобы Тот на это его внутреннее смятение как-то ответил.
– Прошу: «Господи! Помоги! Матерь Божья! Помоги!» – вспоминал отец Евгений. – Смотрю на Богородицу – там икона такая большая. И Она на меня смотрит – да с таким сожалением: «О чем ты просишь? Разве это тебе надо?»
Такое что-то в Ее взгляде я разглядел.
И меня словно током ударило: «Матерь Божия, прости, я всё понял! Не буду, обещаю, не буду! Какие бы там ни были доходы и перспективы, всё, завязываю!» И меня прямо отпустило. На душе сразу стало легко и спокойно.
Вернулся отец Евгений домой, к отцу Иосифу направился:
– Знаешь, так и так, не буду я этим заниматься.
– Да ты что?! Давай, всё же просчитано.
– Нет! Прицепы себе оставь. Всё, что я тебе обещал, сделаю, помогу. Все свои обязательства выполню. Но сам я никуда не поеду и зарабатывать на этом не буду.
– А почему?
– А потому что Богородица сказала, что мне это не нужно.
– А мне?
– А тебе Богородица ничего не говорила. Ты сам думай.
«Я священник, мое дело – молиться»
Отец Иосиф начал дело с азартом. Тем более что перспективы и правда вырисовывались очень выгодные. Взял у отца Евгения прицепы, пчелопакеты, всю «инфраструктуру» и с радостью ринулся «в бой».
– И он очень хорошо дело поднял, – рассказывал отец Евгений. – Я скажу, что и те деньги, которые мимо нас прошли в предыдущий год из-за всех косяков, лично я в руках никогда не держал. Одна сотка тысяч гривен (сегодня – двести семьдесят четыре тысячи рублей), другая, третья. Понятно, что всё это в обороте, но это огромные суммы… И вот он поехал на Западную Украину. Закупился, покрутился, вроде бы всё хорошо. И правда было всё хорошо.
Но на те деньги, которые у него осели, отец Иосиф решил капитально расширить свою пасеку. Тогда как раз умер один местный пчеловод, и продавалось большое количество ульев. В планах у отца Иосифа было завести двести пчелиных семей. Это выходило в триста тысяч гривен – без малого на миллион рублей.
– И он их честно заработал за месяц возни, – рассказывал отец Евгений. – Ну и вложил всё в дело. Оставил все деньги на Западной Украине, чтобы ему там сформировали пчелопакеты и т.д. Он хотел майский мед продать потом. Он дороже. А чтобы он был, этот майский мед, пчелопакеты должны были быть готовы к середине мая. О чем он и договаривался.
Но так случилось, что отцу Иосифу эти пчелопакеты запаковали только на 14 июня. И когда привезли, майского меда уже и в помине не было.
– И подсолнух еще в тот год плохой урожай дал, – вспоминал отец Евгений. – Вот и получилось, что батя снова попал в минус. На него даже архиерею люди жаловались: «Вы вообще в курсе, какой у вас священник? Денег занял под мед и не отдает». А как тут отдашь, если меда нет?! Мы его потом вытаскивали, кто чем мог. Деньгами, другим всем. Молились. А я тогда перекрестился: «Слава Тебе, Боже! Пречистая, благодарю Тебя, что вразумила тогда. И на деньги эти я не повелся. Хотя и реальные они были».
Пошло время. Отец Иосиф долги раздал, со всеми рассчитался. А потом архиерей его вообще в другую епархию перевел, так что развела их жизнь.
Отец Евгений тут остался. После меда пытался то редиской, то помидорами заняться. Но не получалось. Что-то да происходило. Клубнику пытался вырастить на продажу. Но когда матушка его, исконная городская жительница, вместо усиков все цветочки пообрывала, завязал окончательно.
Бизнес – для бизнесменов, не для попов. Да и заметил я уже давно главное: Господь никогда не оставляет, никогда!
– Я священник. Мое дело – молиться, а не за барышами гоняться. Разумеется, и в иное – внебогослужебное – время не сидеть сложа руки. Но бизнес – для бизнесменов, не для попов. Да и заметил я уже давно главное: Господь никогда не оставляет, никогда! И убережет, и поможет. Нужно только слушать и слышать Его. Его волю творить, не свою. Если уж поехал к старцу (если он и правда старец) – не гни свое… Всё в нужное время приходит. Так что, может, кому и надо соломку стелить да к последним временам готовиться, но точно не мне. Мне – молиться. И тогда все становится на свои места.
