Виталий и Мария Сурвилло считают, что для супругов важна схожесть интересов: каждое совпадение – это кирпичик, из которых складываются отношения. По их мнению, любовь возможна, если другой человек не раздражает тебя. Важно включать голову, чтобы не ошибиться в выборе супруга – именно это гарантия долгой и счастливой семейной жизни.
Виталий Юрьевич, 61 год, экономист
- Мария Петровна, 47 лет, журналист, экскурсовод музеев Московского Кремля
В браке 26 лет.
Дети:
- Иван, 21 год, журналист телеканала «Russia Today»
- Анастасия, 15 лет, собирается поступать в музыкальное училище, класс виолончели
- Евдокия, 13 лет, ученица 7 класса
- Степан, 13 лет, ученик 7 класса
Виталий Юрьевич:
Виталий и Ася
– Я дружил с Машиными родителями. Когда Маша уехала в Париж изучать французский язык, её папа с мамой попросили меня проведать дочку – мне предстояла деловая поездка во Францию. А потом Маша вернулась в Москву, и меня опять попросили присмотреть за дочкой, когда родители уезжали надолго. Наши отношения постепенно менялись, менялись, и однажды я сделал Маше предложение руки и сердца. Маша, к счастью, согласилась. Родители Маши, по моим впечатлениям, пришли в ужас. Для них это был неожиданный поворот, и мне кажется, что мой тесть до сих пор сомневается в правильности этого шага. Ко мне все хорошо относятся, но я, наверное, сломал его представления о том, какой замечательный муж должен быть у Маши.
Я счастлив своей семьёй, своими отношениями с Машей, её пониманием. Ни один другой человек не простил бы мне мои выкрутасы. Я могу, например, деньги, которые откладывались на покупку нашему ребёнку, пустить на другого ребёнка, постороннего. А если тот ребёнок нуждается больше, чем наши дети?
Очень важно включать мозги, когда ты ослеплён любовью
Мне понятны браки, которые совершаются в Средней Азии, когда родители 12–14-летних подростков договариваются между собой, что их дети в будущем вступят в брак. Потому что в семье важно не только чувство любви. Что такое любовь? Это когда ты хочешь дать другому больше, чем самому себе. А такое отношение возникает чаще всего, если другой человек мыслит как ты, чувствует как ты, у него такие же критерии, такие же ценности. И когда в Средней Азии родители договариваются – они же знают друг друга. Они, как правило, принадлежат одному кругу, со схожими интересами. Поэтому такие браки редко оказываются несчастными. К чему это я? Очень важно включать мозги, когда ты ослеплён любовью. Конечно, не вопрос первостепенной важности, читал человек Мандельштама или не читал, – но это тоже один из кирпичиков, которые складываются в отношения. В какой-то момент может очень больно сказаться, как человек относится к искусству, к другим людям, к животным, к детям; как он воспитан, как ест, как пьёт… Чтобы любовь была прочной и настоящей, человек не должен тебя раздражать. Это не просто красивая девушка с красивым станом и эффектными словами, за которой ты бежишь, а потом выясняется, что вы с разных планет. Брак в жизни должен быть только один, поэтому так важно включать мозги. Тут не может быть импровизации.
Анастасия, Евдокия и Степан
Глубоких конфликтных ситуаций у нас с Машей не возникало. Случалось по мелочам: я тебя просил, а ты не сделала, например. Я не сторонник гендерных закрепощений, но мужчина в браке должен быть более мудрым. Во-первых, он сильнее, во-вторых, как правило, старше. В споре важно понять: это принципиальный или не принципиальный вопрос? Дальше нужно разобраться, чем вызван конфликт. Если я говорю «я виноват», это не значит, что я действительно считаю себя виноватым – возможно, это только желание не обострять конфликт. Но разобраться нужно: может, я и в самом деле виноват. Когда начинаешь беседовать с собственной совестью, понимаешь, что причина всех конфликтов лежит в тебе. Потому что если ты старше, если ты отвечаешь за мир в семье, за её безопасность, за любовь – значит, ты что-то не предусмотрел, не сделал. Эта причина вызвала такую реакцию у твоей супруги, или ты сам себя неправильно настроил, и вспыхнул конфликт. Я так красиво рассуждаю, но бывают совсем никчёмные, пустяковые стычки – правда, они быстро успокаиваются. Меня сложно вывести из себя вообще любому человеку, не только в семье. А Маша очень быстро может загореться – поэтому мне и не стоит самому гореть.
Евдокия
Недавно у нас был спор. Я говорю: «Давай отдадим эту вещь людям, которые в ней нуждаются». Маша отвечает: «Нет! Мне это дорого как память, я жила с этим столько лет!» Я говорю: «Маша, но ведь сейчас ты этим не пользуешься?..» Я принимаю решения, не включая эмоциональную составляющую, не учитывая интересы семьи. Но я так воспитан – когда ты работаешь только на свою семью и думаешь только о ней, это сродни эгоизму. Меня всегда учили (спасибо всем моим учителям), что независимо от того, как мы живём, нужно помогать другим. Когда всё хорошо, это несложно. А когда начинаются финансовые трудности, я вижу упрёк в Машиных глазах: «А подумал ли ты о своих детях?» Это всё меня мучило-мучило; а потом как-то на Афоне я беседовал со старцем Серафимом. Мне было сказано, что если человек заботится только о своей семье – получается, он думает лишь о самом себе. Вот, буду я заботиться, чтобы всё лучшее было только у моих детей, а какой-то другой ребёнок в это время будет лишён даже необходимого. Другими словами, красивую игрушку лучше подарить тому ребёнку, у которого нет вообще никакой, чем моим детям, у которых игрушек много.
С моими детьми отношения у меня складываются по-разному, потому что они все разные. Я испытываю уважение к старшему сыну, к тому, как он строит свою жизнь, – неважно, со всем ли я согласен или нет. У меня особое отношение к дочкам; я вообще считаю, что женщин нужно любить и лелеять независимо от того, что они делают. Больше страдает мой младший сын, с ним я могу вести себя жёстко; у него сложности и в учёбе, и в характере. У него всё время обиды, почему я девочек не заставляю повторять французские слова, а его заставляю.
В воспитании важно, чтобы слова родителей не расходились с делом
В воспитании важно, чтобы слова родителей не расходились с делом. Не страшно, если мнение родителей не совпадает с мнением детей. Мы, например, сегодня обсуждали, что значат деньги в жизни. И можно ли, например, журналисту написать статью, которая противоречит его жизненной позиции, но зато он получит за неё много денег. Маша категорична: «Нет! Нельзя! Я сразу после этого ушла бы с работы!» Я не так категоричен, но всё равно мне кажется, что у любого человека есть черта, которую он не должен переходить. Компромиссы компромиссами, но в какой-то момент надо остановиться. А у молодых всё по-другому. Они находят оправдания: нужно накопить на квартиру, или сделать подарок девушке, или ещё что-то. Но сейчас вообще идёт смена ценностей у поколений – ничего не поделаешь, это не от нас зависит. При этом я считаю важным уважать мнение детей, если это не обычный подростковый бунт. И когда ты пытаешься донести им свою точку зрения, мало сказать: «Так нельзя» – нужно объяснить, почему нельзя. Особенно если дети уже взрослые.
Для меня очень важно, ходит ли ребёнок в церковь или нет. С определенного возраста детей нельзя заставлять ходить в храм; только хуже сделаешь. Старший сейчас, увы, бывает там значительно реже. Но опять же, в этом виноваты мы, потому что, вероятно, перекормили в детстве. Вообще, все детские пороки – зависть, злость, обман – это всё из-за тебя, это твоё. В этом ты виноват, и думай, как с этим бороться. К сожалению, у всех происходит по-разному, единых схем нет. Родители должны быть ко всему готовы и всё равно любить своих детей.
Мария Петровна:
– Господь очень рано представил мне моего избранника: с Виталием мы познакомились, когда мне было 13 лет. Он дружил с моими родителями, приходил к нам в гости, и его образ глубоко запечатлелся в моем детском сознании. Потом я выросла, уехала учиться в Париж; в то же время Виталий был там по делам. Мы встретились и начали общаться. Уже в Москве общение продолжилось, и в скором времени мы обвенчались.
Мне и в голову не приходило, что я могу стать многодетной матерью. У меня была очень интересная работа на радио, я общалась с образованными, блестящими людьми… Ваня, наш первый сын, родился тяжело, мы с ним долго ходили по врачам. Я бросила работу и 6 лет занималась только ребёнком. Мое воцерковление случилось благодаря мужу и моему первому сыну – они разделили эту миссию поровну. Врачи говорили, что шансов нет и выхода нет, готовьтесь к тому, что всё будет очень плохо. И вдруг случается чудо – тромб не отрывается, операция заканчивается благополучно, хотя она не должна была так закончиться. Было чувство, что Кто-то держит меня за руку. Оглядываясь назад, я думаю, что сейчас всё это уже не пережила бы. А когда ты молодая, и вера твоя молодая и горячая, – никакими сомнениями её не перешибешь. К сожалению, не могу сказать, что такая вера остаётся на всю жизнь. Дальше мы становимся слабыми, искушений много… Но в тот момент нас всех спасла абсолютная вера. На свою молитву мы сразу получали ответ.
Ася и Евдокия
А потом пришло время, и появилась Ася. Она была очень спокойным, созерцательным, добрым ребёнком – она такой и остаётся. Я сейчас уже точно могу сказать, что характер ребёнка проявляется в первые полгода его жизни. Потом мы все становимся похожи на своих родителей, нравится нам это или нет; но то, как пройдёт детский и подростковый период, определяется в первые месяцы жизни. С Асей было легко, благополучно и радостно. Благодаря второму ребёнку мы поняли, что, наверное, можем родить ещё. Она открыла нам радость быть родителями. Честно скажу, что меня никогда не привлекала участь многодетной матери; я знала, что это колоссальная ответственность. Нам с мужем хотелось дать каждому ребёнку как можно больше внимания и любви. Иван, несмотря на все сложности, очень рано начал читать. Мне казалось, что если детей будет много, невозможно будет уделить каждому достаточно времени. Но с Асей возникла уверенность, что это будет легко. И у нас появились ещё двойняшки.
Я стараюсь доверять Господу; такие события, как рождение детей, происходят не по нашей воле
При известии, что у меня двойня, я испытала радость. Я человек, покорный воле Божией: раз так складывается, значит, так тому и быть. Я стараюсь доверять Господу; такие события, как рождение детей, происходят не по нашей воле. Господь каждому готовит свой путь. Главное – услышать и не сопротивляться. Это действительно проще и правильней, чем придумывать какие-то свои аргументы.
Мария
Воспитывая детей, я поняла, что не стоит бояться материальных трудностей, или что тебе не хватит сил. Нужно просто стараться показать им мир, больше разговаривать. С первым ребёнком мне казалось, что если он будет много читать, если я проведу его по всем московским музеям, – это некая гарантия, что он впитает все правильные понятия. Но я с удивлением обнаружила, что то, на чём выросли мы, нашим детям уже нужно объяснять и проговаривать. В новом мире наше поколение плохо ориентируется, сейчас многое сильно изменилось. Первичные ценности очень размыты; пожалуй, только в Церкви они остались неизменными. Настрой общества, в том числе и детского, подвергает сомнению очевидные для нас истины: о товариществе, о важности взаимопомощи… Вся советская литература, на которой мы выросли, кричала об этом; а теперь дети это утратили. Мне кажется, общество должно спохватиться и начать учить детей простым человеческим реакциям. Это нельзя заменить количеством кружков, секций, ярких впечатлений. Ими ребёнок пресыщается, но мало что приобретает в душевном и духовном плане.
Дети Сурвилло
Помню, я разговаривала со своими родителями и удивлялась: они же никогда не втолковывали напрямую прописные истины, не навязывали в лоб. Их всегда подавали через литературу, через фильмы, часто в иносказательной форме. Как бы ни ругали советское школьное воспитание, оно закладывало правильные человеческие установки, пусть нам тогда это и казалось неинтересным, ненужным, неважным – сборы макулатуры, «Зарницы», общественные нагрузки… Сейчас со своими младшими детьми я много внимания уделяю тому, чтобы они что-то умели делать руками, имели обязанности по дому, были приучены к труду. Кто-то готовит завтрак, кто-то думает о том, что должно быть на обед; если нет продуктов – надо за ними сходить. Я со старшим ребёнком об этом совсем не задумывалась, а с младшими тактика изменилась. Работу над ошибками мы делаем по ходу нашего семейного путешествия. Но всё с любовью. Даже когда очень сложно, когда нет сил, когда ты устал, когда рушатся планы – важно настраивать своё сердце на любовь. В этом мне очень помогает муж. Он не даёт мне впасть в уныние и все 26 лет нашей совместной жизни находит для меня точные слова. Вера нашей семьи держится на нём. Как говорит знакомая монахиня, Виталий – один из последних настоящих христиан. И я ему за это бесконечно благодарна.
В браке главное – сохранить уважение друг к другу
В браке главное – сохранить уважение друг к другу. Безусловно, очень важна любовь, но они с уважением идут бок о бок. Первые 10–15 лет брака держатся на эмоциональной привязанности, но потом необходимо рассмотреть личность, которая рядом с тобой. И тогда умалятся семейные проблемы и разногласия, потому что ты понимаешь, ради чего вы вместе. Мне очень повезло: рядом со мной человек, к которому я всю жизнь стремлюсь. Он удивителен и по своим человеческим качествам, и по христианским качествам – совсем не думает о себе, всё время старается сделать мир лучше. Мой муж – настоящий идеал человека и христианина. В себе я вижу множество недостатков; когда в жизни бывали сложности, я переносила их не так стойко. Но рядом был человек с несгибаемой верой – даже в те моменты, когда у окружающих опускались руки, и всем казалось, что всё так неправильно и несправедливо… Мне очень повезло. Но в каждом человеке, наверное, можно найти что-то прекрасное и удивительное – главное это увидеть.
Я человек очень эмоциональный; особенно по молодости я всегда знала, как лучше, как правильней – не только для меня, но даже для друзей. И эту мою эмоциональность Виталий всегда деликатно сглаживал. Он никогда не был категоричен; я потом думала: он ведь сразу видел, что я веду себя неправильно, почему он не одёргивал меня, а только наблюдал? А теперь понимаю – человек сам должен убедиться, что он неправ. Терпение и любовь мужу даны не только в отношении меня, но и в отношении других людей. Очень многие это терпение принимают за слабость; но Виталий всю жизнь гнёт свою линию, и сейчас я понимаю, что он прав: мы никого не можем изменить. Мы можем изменить только себя.
