Архиепископ
Феофан
(в миру Елеазар Прокопович)
на кафедре с 1725 по 1736 гг.
† 1736 г.

Елеазар Прокопович родился в гор. Киеве 8-го июня 1681 г., в благочестивой купеческой семье, и в детстве лишился родителей. Образование получил в Киевской духовной академии, учился хорошо, а за уменье петь был избран в регенты хора. По окончании в 1698 г. философского курса оставил академию и отправился для продолжения образования в польские училища. Там вступил в братство Витебского базилианского монастыря и постригся в монашество с именем Елисея. Был он в разных польских училищах: во Владимире на Волыни, Львове и Кракове; за успехи в науках сделан был префектом, а для усовершенствования в богословии и философии отправлен был в Рим в коллегию св. Афанасия. День и ночь там проводил он в ученых занятиях и не без успеха: он обогатил себя драгоценными сведениями и изучил иностранные языки. В 1702 г. он был уже в Почаевском монастыре, где и постригся в монашество с именем Самуила, а в 1705 г. определен в Киевскую академию учителем поэзии, в 1706 г. — риторики и переменил имя Самуила на Феофана. Блестящее образование и богатые природные дарования не позволили Феофану долго оставаться в скромном звании учителя. 4-го июля 1706 г. он уже встречал в Киеве императора Петра Великого воодушевленной речью, а в 1707 г. был сделан префектом академии и преподавал там философию, физику, арифметику и геометрию. И не одни только преподавательские обязанности были заботою Феофана – его волновали и военные, и политические движения в Малороссии. Патриотические чувства свои Феофан высказал в панегирике до случаю Полтавской победы, произнесенном пред государем в Киево-Софийском соборе, и в похвальном слове князю Меньшикову. Добрые качества Феофана резко выделяли его из ряда современников, и он не мог остаться незамеченным – возвышение его совершалось быстро. В 1711 г. Феофан сопровождал государя в турецком походе, а по возвращении в Киев был назначен игуменом Киево-братского училищного монастыря, ректором академии и профессором богословия. К заслугам его в этой должности следует отнести то, что он изгнал прежний схоластический метод изучения и преподавания богословия и ввел новый учено-исторический метод; сам он успел составить только семь трактатов по богословию. В 1715 г. он был вызван в С.-Петербург, но болезнь задержала его в Киеве до осени 1716 г. В Петербурге он занимался катихизаторством: проповеди его печатались, и он прибрел большую популярность. В то же время он работал и для истории – составил родословную таблицу русских государей. Когда вернулся из заграницы Петр Великий, Феофан встречал его приветственными речами и светлым умом своим победил Государя, заслужил у него большое доверие и достиг высокого положения. 7 апреля 1718 г. Феофан был назначен епископом Псковским, Нарвским и Избор­ским. 1 июня было наречение во епископа, а 2 июня – хиротония. Начавшееся возвышение Феофана сейчас же породило массу врагов. И раньше враги у него были, а теперь, перед хиротонией в епископа, они устно и письменно высказали свое нерасположение к Феофану, как проводнику лютеранских взглядов в православное учение. Это были ученые москов­ской академии Гедеон Вишневский и Феофилакт Лопатинский. С епископским саном шире и разнообразнее стала деятельность преосвященного Феофана; в многочисленных проповедях своих он объяснял с церковной кафедры пользу и значение каждой стороны реформы и каждого события; он подавал свое мнение в суде над царевичем; его ответу дано предпочтение в вопросе о соединении восточной церкви с западною; его великим и серьезным делом было и сочинение духовного регламента. 31 декабря 1720 г. преосвященный Феофан был возведен в сан архиепископа, с учреждением же в 1721г. Св. Синода преосвященный Феофан назначен вторым синодальным вице-президентом. Государь любил и ценил преосвященного Феофана, как ближайшего и преданнейшего своего сподвижника и помощника. Действительно, ни по уму, ни по образованию, ни по ораторскому таланту преосвященный Феофан не имел себе соперников и стоял выше всех архиереев того времени, по справедливости называясь главным деятелем тогдашней церковной реформы. Вот отзыв о Феофане врага его, митрополита Стефана (Яворского), который хотел в 1721 г. назначить Феофана в Киев: «той, omnibus spectaris circumstantiis еt ejus dotibus, вельми угоден есть; за его процветут школы и епархия придет в первобытную красоту и т. д.»

Псковская епархия, где святительствовал преосвященный Феофан, была «вельми скудна», и дом архиерейский был «весьма нагий и пометенный», почему он постоянно жаловался на бедность; однако при жизни Петра Великого он не получил нового назначения. Смерть государя в 1725 г. развязала языки и руки многим несочувствующим великим гражданским и церковным реформам того времени. В середине 1725 г. сослан в заключение по доносу преосвященного Феофана Новгородский архиепископ Феодосий; не избежал и архиепископ Феофан этих доносов. Ему вспомнили старые его грехи, припомнили, как резко и грубо отзывался он о высочайших особах, и в дополнение обвинили еще в расхищении казны Псково-Печерского монастыря. Но доносы эти кончились ничем: за увольнением Феодосия, преосвященный Феофан занял первое место в Св. Синоде и быстро расправился со своими врагами: кого засадил в крепость, кого разжаловал или прямо лишил должности. 25 июня 1725 г. он назначен был архиепископом в Новгород. Отказ его от этого назначения, мотивированный тем, что он уже «установился» в Псковской епархии, а новой (Новгород­ской) епархии за присутствием в Св. Синоде вскоре осмотреть будет невозможно, не был принят во внимание. 4 августа он ездил по обзору Новгородской епархии и в октябре привез императрице в подарок серебряный сервиз, купленный бывшим архиепископом Феодосием. Между тем в Св. Синоде появились новые лица, и преосвященный Феофан почуял собиравшуюся над ним грозу. 1726 г. был для преосвященного Феофана началом душевных мучений, волнений и беспокойств, не прекращавшихся до самой его смерти. В феврале 1726 г. новый синодальный обер-прокурор Баскаков потребовал пересмотра неоконченного дела по доносу Савватия на архимандрита Маркелла в расхищении монастырской казны (но косвенно донос касался преосвященного Феофана, потому что Маркелл был в его епархии). На допросе Маркелл заявил, что он имеет объявить на некоторых синодальных членов о противностях к церкви, причем прямо указал на преосвященного Феофана, что он гордится тем, что поставил государыню на царство, и говорил, что у нее много изменников и недовольных, что в государыню на смотре стреляли, что князь Меньшиков не доволен наследником цесаревичем и Бог знает, что дальше будет. 5 июля 1726 г. архимандрит Псково-Печерского монастыря Маркелл подал форменный донос на преосвященного Феофана, и началось громкое, сложное и, можно сказать, бесконечное следственное дело. Вот как характеризует это дело и то время И.А. Чистович: «Потянулся процесс чрез долгие-долгие годы, чрез многие царствования, втянул в себя много значительных событий, вытянул жизнь из тысячи лиц, сломал много полезных государству людей и кончался судом Божиим. Феофан — великий ум, государственный муж, первенствующий член Синода, превратился в агента Преображенской канцелярии, являясь, смотря по времени и обстоятельствам, то доносчиком, то необходимым ее членом. Надобно удивляться, как он не погиб в этом водовороте честолюбий, доносов, интриг, в водовороте, который увлек Долгоруких, Меньшикова, Дашкова, Феофилакта и многое множество не столь заметных лиц. Какой это был находчивый и изворотливый ум, какая железная воля, какая настойчивость и непреклонность в достижении цели! Между прочим, таково было и время, что в смутах и интригах низвергали один другого, чтобы в свою очередь и себе ожидать такой же участи. Феофан всеми силами души вдался в этот водоворот и кружился в нем до самой смерти. Сколько людей погубил он совершенно напрасно, измучил, сжег медленным огнем пытки и заточения – без всякого сострадания и сожаления». Донос архимандрита Маркелла обвинял преосвященного Феофана а) в непристойных словах, в неверности и недоброжелательности государыне и б) в церковных противностях: учит об оправдании только верою; писания св. отец считает неправыми; не почитает икон; водоосвящение называет суеверием и водокропления не приемлет; бранит и смеется над акафистами; в минеях находит ереси; прологи порочит; св. Николая Чудотворца бранит и называет русским Богом; пение церковное называет бычачьим рыком, ни к чему негодным; монашество и черниц желает искоренить; говорит, что в лютеранской церкви учение изрядное; хочет ввести в церквах музыку; отвергает Кормчую книгу; отрицает, что при успении Богородицы апостолы были собраны на облаках, и проч. Преосвященный Феофан разбил каждый пункт доноса, все признал ложью и клеветою. Маркелла же выставил прямо глупцом и невеждою, который не понимает, что говорит. 8 декабря 1726 г. государыня признала преосвященного Феофана правым, и архимандрит Маркелл заключен был в крепость. Но этим дело не кончилось. Долго еще пришлось преосвященному Феофану считаться с этим и многими другими доносами на него. Верховный Тайный Совет, самое высшее государственное учреждение того времени, разбирая доносы на Феофана, не раз ставил в такое стеснительное и безвыходное положение архиепископа, что только какая-нибудь случайность помогала ему вывернуться. То вел против Феофана интригу князь Меньшиков, то делал на него донос епископ Ростовский Георгий (Дашков), то снова восставал на него освобожденный из крепости архимандрит Маркелл, то пересматривались прежние на него доносы, то указывались еретические мысли в многочисленных сочинениях преосвященного Феофана, то, наконец, появлялись различные «подметныя пасквильныя письма» о Феофане или целая тетрадь – «Житие новгородскаго архиепископа еретика Феофана Прокоповича». А сколько было нужно времени на расследование по этим доносам, на допрос свидетелей и на отыскание авторов анонимных пасквилей! Но как ни сильны и многочисленны были враги преосвященного Феофана, он всех их победил и не пошатнулся в своем высоком положении. При Екатерине, Петре II и Анне он весь был тот же, что и при Петре I; всех их короновал, бракосочетал, встречал, приветствовал речами, погребал и все время оставался первым духовным лицом, деятельным церковным администратором, многосторонним ученым и оратором-проповедником.

При преосвященном Феофане в 1727 г. все партикулярные школы, учрежденные в Новгородской епархии архиепископом Феодосием, упразднились. Не лежало его сердце и к школе при Новгородском архиерейском доме: он открыл в Петербурге свою школу на Карповке и взял в нее из Новгорода лучших учеников. За то он освободил новгородское духовенство от «рогаточнаго караула» и других полицейских должностей и от «банных доимочных сборов».

Успешно боролся с расколом и преследовал уклоняющихся от платежа штрафных за неисповедь денег. Заботился об украшении епархии церквами и ревностно оберегал благопристойность кремлевской местности резким возражением на приказание устроить близ архиерейских палат тюрьму. Новгородскому архиерейскому дому возвращены при нем вотчины петровских заводов; во всех вотчинах архиерейского дома в 1727 г. насчитывалось до 1758 дворов; доходы архиерейского дома при преосвященном Феофане колебались между 9244 р. 87 к. и 14680 р. и разного хлеба от 9705 четвертей до 14839 четвертей; расходы же сводились к 9193 р. 9 1/4 к. и хлеба 8248 четвертей и более; остатки же употреблялись на непредвиденные расходы в проезд через Новгород знатных особ, на частые переезды и подъемы его преосвященству, на госпитальных нищих и больных, на пожарные случаи и проч. Преосвященный Феофан имел в Петербурге два дома: деревянный на Карповке и каменный на Адмиралтейской стороне; еще имел дачу между Петергофом и Ораниенбаумом, дом в Москве на Мясницкой улице и дом в подмосковном селе Владыкине. Вообще, он был хороший хозяин и не жалел денег на постройки.

Преосвященный Феофан оставил после себя весьма много литературных ученых трудов и очень длинен вышел бы список, если бы мы захотели перечислить все его сочинения. Его догматические, канонические, апологетические, экзегетические и исторические сочинения, сочинения по расколу и бесчисленные проповеди, слова и речи занимают весьма видное место в духовной богословско-исторической литературе и с очевидностью свидетельствуют о великой учености их автора.

Необычайно долго тянувшийся тревожный для преосвященного Феофана судебный процесс его, чрезвычайные труды его по администрации и по проведению в духовную среду великих реформ Петра Великого, постоянные ученые занятия сломили крепкое здоровье архипастыря и привели его к преждевременной кончине. Скончался преосвященный Феофан на Карповском своем подворье в Петербурге 8 сентября 1736 г., произнеся при кончине своей такие слова: «О главо, главо! разума упившись, куда ся приклонишь?» Тело его было перевезено в Новгород и 20 сентября архиепископом викарным Иосифом погребено в южной стороне Софийского собора, подле тела Новгородского митрополита Иова.

Викариями при преосвященном Феофане были следующие епископы Корельские и Ладожские: некоторое время Иоаким, в 1727–1730 гг. Аарон (Еропкин) и с 1734 г. архиепископ грузинский Иосиф. В начале 1726 г. епископ Иоаким переведен был в Вологду. Речь о нем уже шла. Преосвященный Феофан некоторое время оставался без викария, и только 6 ноября 1727 г. разрешено было преосвященному Феофану вторично вызвать на Новгородское викариатство удалившегося на покой в Нилову пустынь епископа Корельского и Ладожского Аарона (Еропкина). Вскоре по приезде епископа Аарона в Новгород начались между ним и Феофаном споры по поводу того, что некоторые новгородские монастыри требовали от архиерейского дома возвращения Олонецких вотчин. Преосвященный Феофан был против этого возвращения, епископ Аарон не уступал. Оба преосвященных ошиблись друг в друге, оставалось разойтись. Епископ Аарон подал прошение об увольнении на покой в Нилову пустынь и 1-го июля 1730 г. был уволен. Преосвященный Аарон долго был судим в Св. Синоде за «просительное письмо к императрице об избавлении монахов Ниловой пустыни, неправильно постриженных от разстрижения», 23 августа 1736 г. дело закончилось, и епископу Аарону был сделан при всей братии выговор. После этого он спокойно доживал в пустыни свои дни и не входил уже ни в какие монастырские дела. 3-го апреля 1740 г. он принял схиму с именем Алипия и 1-го мая того же года скончался и погребен в Ниловой пустыни. После епископа Аарона преосвященный Феофан четыре года был без викария, и только 15 мая 1734 г. Высочайшим повелением назначен к нему «адъютором» грузинский архиепископ Иосиф.

Остановимся на этом замечательном викарном епископе Иосифе, замечательном потому, что он, не зная ни слова по-русски, шесть лет прожил в коренном русском городе: два года под руководством преосвященного Феофана, а четыре – без всякого руководства, когда на Новгородской кафедре не было архиепископа, а был только он один, викарный архиепископ Иосиф. Родом грузинец (весьма возможно, что преосвященный Иосиф происходил из рода князей Хвабуловых, потому что родной племянник его, секунд-майор грузинского гусарского полка, был князь Аф. Юрьевич Хвабулов), преосвя­щенный Иосиф был на своей родине архиепископом Самебельским и Цирколь­ским. В 1731 г. он отправился из Грузии в Россию и на дороге был захвачен лезгинцами, затем освобожден из плена и в 1732 г. приехал в Москву, где ему разрешено было священнодействовать. 12 сентября 1733 г. преосвященный Иосиф был вызван в Петербург «для отправления годовой службы в Александро-Невском монастыре по великой княжне Екатерине Иоанновне». Но 13-го марта 1734 г. он был отправлен в Москву: там было определенное помещение и содержание приезжавшим из Грузии, но ранее не было вакансии, а теперь жившие там грузинские архиереи умерли, и одно из помещений было отдано архиепископу Иосифу, но не надолго. 15 мая 1734 г. состоялось высочайшее повеление о назначении архиепископа Иосифа викарием к преосвященному Новгородскому Феофану. Сам Феофан и объявил Св. Синоду об этом. Можно думать, что архиепископ Иосиф был избран в викарии самим преосвященным Феофаном. Подозрительный по своему характеру, Феофан в то смутное время интриг и доносов в каждом человеке способен был видеть своего личного врага. Обходиться же без викария было очень трудно, Феофану не нужно было администратора и деятеля, ему нужно было викария только для отправления служб и для рукоположения ставленников. Самым подходящим к таким условиям и явился архиепископ Иосиф, не видавший России и не знавший ни русских обычаев, ни русского языка. Ясно было, что если бы архиепископу Иосифу и вздумалось возмущаться и доносить, то преосвященный Феофан расправился бы с ним легко и скоро. Преосвященный Иосиф назначался викарием и архимандритом Юрьева монастыря. При отъезде его в Новгород преосвященным Феофаном была вручена ему особая, утвержденная Св. Синодом инструкция. За месяц же до своей смерти преосвященный Феофан объявил эту инструкцию отмененною и вручил архиепископу Иосифу полную власть в Юрьевом монастыре.

Далее мы с подлинника помещаем эту инструкцию и одну из последних предсмертных официальных бумаг преосвященного Феофана, полагая, что, как произведение пера знаменитого Новгородского архипастыря и притом произведение нигде еще доселе не отпечатанное, инструкция эта имеет интерес и как документ, дающий до некоторой степени наглядное понятие о домашнем быте тогдашних Новгород­ских владык, о статьях их доходов и проч. Вот эта инструкция.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ
дела и пребывания, тако-ж и удовольствия преосвященному архиепископу Иосифу, наместному нам в епархии нашей споспешнику.
О деле и пребывании преосвященного архиепископа
Иосифа в Великом Новеграде

1.

Дело его преосвященства есть адъюторское, то есть воспомогательное, или наместническое архиепископу Новгородскому Феофану. А состоит оное в двоих только действиях:

1. Архиерейския служения в соборной Премудрости Божия церкви отправлять, всенощныя и литургии, молебны, панихиды и прочая, в тыя дни, в которыя российскии архиереи в престольных церквах своих отправляют. И того ради должен соборный ключарь о подходящем всяком таковом дни за два дни напредь его преосвященству самим собою или почитательным писанием повещать; 2) Ставить в иеромонахи, иереи, иеродиаконы, диаконы и прочия причетники рукополаганием, по обычаю восточныя Церкве, – кто к поставлению от духовнаго в архиерейском дому правительства, с писмянным свидетельством, яко достойный показан и представлен будет. А в игумены и архимандриты поставлять, кому первее архиепископ Новгородский саморучным подписанием быть в чину том укажет.

2.

Писаться ему и его в церкви, где и когда служить, воспоминать титлою, по воспоминании настоящего Великоновгородскаго архиепископа, тако: о преосвященном архиепископе Иосифе.

3.

Пребывание в первостепенном монастыре св. Георгия (Юрьевском) и тогожде монастыря титлу и власть архимандрическую иметь его преосвященству. И произносить имя его в церквах онаго монастыря, по именовании настоящаго Новгородскаго архиерея, тако: о преосвященном архиепископе и архимандрите нашем Иосифе. А в посылаемых к его преосвященству письмах всем епархии нашей духовным приказуем, а мирских увещеваем писать тако: преосвященному архиепископу, Новгородскаго Юриевскаго монастыря архимандриту Иосифу.

4.

Куды кто на праздник, или на погребение, или на поминовение умерших, преосвященнаго Иосифа попросит, туды итти или не итти, полагается на волю его преосвященства.

Смиренный Феофан,
Архиепископ Великаго Новаграда и Великих Лук.

О удовольствовании
преосвященнаго архиепископа Иосифа.

Каковое же его преосвященству имеет к своему и своих прибывших с ним служителей препитанию довольство, дабы впредь не могла быть ни от кого его преосвященству в том обмана, також клевета и роптание, определяется в следующих статиах:
1. Доход денежный.

На персону его преосвященства из дому архиерейскаго полный от ставленников доход, каков настоящему архиерею отделен быть имел бы, хотя и сторублевую сумму перейдет. Если же в котором году доход тот ста рублев не дойдет, и тогда дохода до ста рублев дополнить из консисторских пошлин. Да из Юриева монастыря на персону его преосвященства сто рублев, да на его Грузинской нации служителей – сто рублев, которых денег на служителей подел на разсуждение и волю его преосвященства полагается.

2. От съестных припасов на год.

I. 1) Муки пшеничной 10 четвертей; 2) пшеничной крупичатой 6 пуд; 3) муки ржаной 50 четвертей; 4) муки ячной 6 четвертей; 5) муки овсяной 3 четверти.

II. 1) Снятков 26 четвериков; 2) сигов и лодог по 5 бочек, обоих 10 бочек; 3) сыртей 500 рыбок. А если бы толикаго числа из Юриева монастыря дать не мощно, то из дому архиерейскаго и из других монастырей, по пропорции таковаго дохода собрав, отдавать. 4) Лососей соленых 10 бочек из дому архиерейскаго, Юриева и Тихвина, и других, где есть, собрав, отдавать. А когда в недалеком от Новагорода разстоянии лососи уловлены будут на домовых или Юриева монастыря ловлях, и тогда по три и по четыре свежих отдавать его преосвященству. 5) На всякий день, когда мощно, разной меншой и болшой рыбы свежей давать из Юриева монастыря толикое доволство, сколко бы десяти человекам на два кушанья, вареное и печеное, стало. 6) Вялой рыбы, щук и лещей и других, какие бывают, давать довольное число.

III. 1) Круп грешневых 20 четвериков; 2) ячных 20 четвериков; 3) овсяных 20 четвериков; 4) пшона просяного 5 четвериков; 5) пшона сарацинскаго 5 пуд, от нас из Санкт-Питербурха.

IV. 1) Соли 30 пуд. 2) Масла коровьяго 5 пуд. Да чухон­скаго масла присылать зимным путем из Санкт-Питербурха по 3 пуда. Тогда же – и сыра голанскаго нескудно. 3) Масла деревянного 3 пуда. 4) Масла конопляного 10 ведр. 5) Для молока особливых иметь на скоцком дворе коров и коз.

V. Мирским людям по 2 фунта на день человеку мяса.

VI. Для слетья огороднаго быть двоим или трем огородником особливым, и на весне работников довольное число ставить, и то садить и сеять, что и где его преосвященство прикажет.

3. От питейных припасов.

1) Пива доброго 4 вари на год. 2) На варение меду, 20 пуд меду сырого доброго на год: мед сырой отдавать архиерею. 3) Вина горячего простого 40 ведр на год. 4) Вина горячего двойного, то есть водки, 15 ведр. Квасу и кислощей брать в доволство из общего.

4. Для обитания и походов.

1) В Юриеве монастыре архимандричие келлии с погребами – его преосвященству с его служителми. А если бы того недоволно, то и еще готовое какое жилье, по совету архиерейскаго эконома и монастырских управителей, отвесть или новое пристроить.

2) Быть особливым при келлиях его преосвященства из монастырских людей потребным служителям, поварам, истопникам, сторожам, конюхам, гребцам и проч. по нуждному числу; и награждать оных из монастырских денежных и хлебных доходов, по примеру прочиих таковых монастырских служителей, не требуя на то ничего из вышеопределеннаго его преосвященству.

3) Колясы, палубы, возки, сани, так-ж и водные суды, со всем к тому принадлежащим, каковые были при архимандрите Андронике, были бы всегда готовые для употребления его архиерейства, ни от кого другого не употребляемые, разве по приказанию архиереа.

4) Тож разуметь и о лошадях впряжных и верховых.

5) Для приезду его преосвященства в Новгород очистить и ничем никогда не занимать старые при домовой церкве бывших Новгородских архиереов келли; а лучше – внизу, под новыми архиерейскими палатами, для того, что в приезде Новгородскаго архиереа старые оные при церкве келли занимаются его поклажею и служителми, и дабы в то время преосвященному Иосифу новаго места не искать.

6) И во время приходу и по нужде обитания в оных келлях, ставить его преосвященству обеды и вечери доволныя и от пития всякаго, в дому обретающагося, давать нескудно.

7) Судии дому нашего и эконому часто наблюдать и проведывать, не делается ли в Юриеве монастыре и инде где-нибудь его преосвященству какова от кого обида, ругателство, посмеяние и другия пакости. И если такое что явится, то наказывать жестоко, не докладывая о том его преосвященству. Колми же паче, если и сам архиерей донесет на некиих, себе обидящих. Да не о малом таковом, если случится, изобижении и к нам отписывать.

8) О здравии его преосвященства из дому нашего проведывать, и если бы его святыне, или кому из домашних его приключилась болезнь, то всячески стараться, дабы какой полковый учрежденный лекарь к врачеванию призван был.

9) Когда случится его преосвященству посылать кого из своих служителей в Москву, и тогда телеги и сани с лошадьми давать из того числа, которое особливо его преосвященству, яко архимандриту, выше в третей статии определено.

10) Таковое определение на четыре тетрати росписать, нашею рукою закрепленные, с приложенною архиерейскою из конторы печатию. И одну тетрадь держать при нас в конторе; другую – в Новегороде в дому архиерейском, третию в монастыре Юриевском, четвертую вручить преосвященному архиепископу Иосифу.

Далее рукою преосвященного архиепископа Феофана Прокоповича приписано:

«Не возбраняется же и в полную его преосвященства волю отдается, как в монастыри, так и в приходские церкви приходить и священнослужение совершать, тако-ж и в ходах праздничных и на погребениях, кто попросит, бывать: но се не от должности, но по своему изволению, и по силе здравия его преосвященства». «Управителям Юриева монастыря, всякаго звания, на всякое важное дело просить у его преосвященства благословения, а не резолюции писменной или словесной. Дабы кто архиереа-архимандрита, яко человека страннаго и к делам российским необыкшаго, коварно кто не обманул. А его преосвященство, по прошению управителей благословения на всякое дело да благоволит благословлять с приказанием, дабы все делано по указам Государевым, правилам и уложениям».

«Если случится в Юриеве монастыре каковое не обычное сумнительное, а преважное дело, тогда духовным монастыр­ским управителям, доложась его преосвященству для ведома, требовать у домовых архиерейских управителей, а именно – у судии и эконома с товарищи советов и наставления. А им, домовым управителям, разсмотря предлагаемое дело, показывать действия образ, дабы что указом Государевым, правилам и уложениям не учинилось противное».

СПБургъ.         Смиренный Феофан, Архиепископ
великаго Новаграда и великих Лук.
7 авг. 1734 г.»

10-го августа 1734 г. эта инструкция была утверждена Св. Синодом.

Ровно через два года после этого, 6 августа 1736 г., преосвященный Феофан сообщал Св. Синоду следующее: «Определение это делал я правдивою совестию и истинною к его преосвященству братскою любовию, предъ оберегая его преосвященство от клевет напрасных, дабы злые люди в сборах и расходах не могли из малаго великое и из великаго малое составить; тако-же дабы и келейныи его преосвященства служители не могли каковаго хищения учинить и на лице его преосвященства зазора нанесть. Которое определение, по силе Ея Императорскаго Величества указу, сего 1736 г. по март месяц и исполнялось неотменно. А в том марте месяце слышали мы, что некии оное определение наше порицают, якобы тем архимандрическая власть его преосвященству учинена неполная, ущербленная и аки-бы связанная. И того ради разсуждая мы, что его преосвященство, чрез полторагодищное время, к правлению онаго Юрьева монастыря мог довольно признаться и как порядок, так и силу вотчиннаго владения выразуметь, еще-ж и монастырское состояние в благочинии, в собрании доходов и расходов держании, от самовольнаго тамошних управителей строительства, дабы оное в нестроение не развратилось, предохраняя, и болше совести его преосвященства, нежели чией-нибудь подчиненных ему духовных и мирских людей, веруя, приказали вышеупоминаемое прежнее определение отставить и дабы никто подчиненные наши ничего по оному, яко уже несущему, не действовали. А вручили мы с того числа его преосвященству в Юриев монастырь полную власть и как того монастыря денежными и хлебными с вотчинных крестьян и из протчих мест сборами и доходами, так и протчим всяким, что ни есть, монас­тырским правлением и судными меж всякаго звания служителми делами ведать и по своему его разсуждению и совести управлять властно так, как настоящему того Юриева монастыря архимандриту, против прежняго обыкновения, как оной Юриев монастырь ведали до того бывшие архимандриты и преосвященный Аарон епископ Корельский и Ладожский, в бытность свою, неотменно. О чем и указ в Новгородские наши – консисторское собрание, разряд и казенной приказ, за рукою нашею послан. А для надлежащаго ведома и Св. правительствующему Синоду сим доношением смиренно предлагаю.
Св. Правительствующаго Синода послушник смиренный Феофан, Архиепископ Новгородский».
Через месяц, 8 сентября 1736 г., преосвященный Феофан скончался, и архиепископ Иосиф остался одиноким управителем обширной Новгородской епархии и управлял ею еще почти четыре года.

На первых же порах после кончины преосвященного Феофана, 15 сентября 1736 г., архиепископ Иосиф прислал в Св. Синод прошение о разрешении ему приехать в Петербург, «потому что, за преставлением архиепископа Феофана, он остается в требованиях своих небезсумнителен». Разрешения, однако, не последовало. 15-го ноября того же года он доносил Св. Синоду о злоупотреблениях по хозяйству во вверенном ему Юрьеве монастыре. 16 ноября 1736 г. архиепископ Иосиф просил об улучшении своего материального положения и об отпуске на время в Москву для печатания проповедей на грузинском языке. В том же году лично утруждал Государыню Императрицу просьбою о том же без разрешения на то от Св. Синода, за что и был сделан ему через переводчика в собрании Св. Синода 22 декабря 1737 г. выговор. 16 октября 1740 г. архиепископ Иосиф был назначен настоятелем Московского Знаменского монастыря, но задержан в Петербурге для служения панихид по скончавшейся Императрице Анне Иоанновне. 7-го сентября 1741 г. он уволен был и от управления Знаменским монастырем: ему отвели в Москве для жительства подворье Пафнутиева монастыря и прекратили выдачу жалованья. Так он жил до декабря 1749 г., когда разрешено ему было переселиться в Кизлярский Крестовоздвиженский монастырь, но на пути туда он 1-го сентября 1750 г. в Саратове скончался и был погребен в соборной церкви города Астрахани.

Четыре года была Новгородская епархия без пастыря. Викарный архиепископ Иосиф был иностранцем, не знавшим русского языка, и в дела правления не входил. Делами епархиальными заведовали сообща члены Новгородской духовной консистории и служащие в архиерейском разряде и казенном приказе. Они обсуждали различные вопросы по текущим делам и за общею подписью доносили Св. Синоду о решении того или другого дела. Св. Синод или утверждал решение дела, произведенное «управителями Новгородскаго архиерейскаго дома» (таким общим именем назывались члены консистории и служащие в разряде и приказе), или же откладывал окончательное решение дела до назначения в Новгород настоящего епархиального архипастыря.

Примечание. Вот для примера несколько дел того времени.

В сентябре 1737 г. диакон Новгородского Никольского собора Иван Федоров обратился в Правительствующий Сенат с просьбою об отпуске денег на ремонт собора и на покупку церковной утвари. «Соборная церковь, – писал он, – после пожара 1722 г. вся обветшала и каменные своды по местам расщелились, и всякая церковная утварь без остатку погорела; стены высыпались, своды развалились, и входу в церковь нет». Дело не решалось. (1737 г. № 347.). Разбиралось дело о лишении в 1738 г. сана трех архимандритов: Бежецкого верха Николаевского Антонова монастыря Макария, Великолуцкого Троицкого Сергиева монастыря Ионы и Каргопольского Спасского монастыря Иоасафа, обвинявшихся в «немаловажных винах» (сан с означенных архимандритов – «закащиков» снят, и они разосланы в Иверский и Александрошевенский монастыри и в Рдейскую пустынь). (1738 г. № 207).

28 февраля 1739 г. состоялось синодальное определение
о том, чтобы эконом Новгородского архиерейского дома, монах Герасим, не участвовал в заседаниях Разряда и Консис­тории, а надзирал бы за домами, заводами и вотчинными крестьянами и за денежными, хлебными и всякими домовыми доходами. Экономические дела решал бы вместе со стряпчими и подьячими (1739 г. № 206.).

Дело об отправке в монастыри пойманных в Новгороде в 1739 г. четырех «ханжей», которые как летом, так и зимою живут в шалашах при городовой стене и выдают себя за святых. Ханжи на допросе «за совершенным их малоумием никакого надлежащего ответа о себе дать не могли». Такой случай вызвал циркулярный синодальный указ «О повсеместной ловле подобных людей» (1739 г. , № 444).

В апреле 1740 г. управители Новгородского архиерейского дома хлопотали об освобождении монастырских подворьев от военного постоя. Просьба их уважена (1740 г., № 92).

В Новгородской епархии в 1738 г. насчитывалось до 70 монастырей c 14810 десятинами пашенной земли, из коих на долю Юрьева монастыря приходилось до 6637 десятин и за Вяжицким считалось 3202 десятины. (1738 г., №№ 126 и 184).