Архиепископ
Климент
на кафедре с 1274 по 1299 гг.
† 1299 г.


Климент был избран на Новгородскую святительскую кафедру еще при жизни и по благословению самого Далмата из игуменов Юрьева монастыря, но оставался без хиротонии около двух лет, вероятно, из-за неурядиц, которые происходили на юге России между князьями, да и Новгород был не в ладу с ними.

В этот промежуток времени, именно в 1275 г., пострадала значительная часть города от пожара. В летописи говорится: «Загорелось на княжем дворе, подле загорелся немецкий двор, и погоре торг семо и до Славна, семо и до Рогатицы; и сгоре церквей семь деревянных, а каменных четыре огоре, а пятая Немецкая»; а в следующем 1276 г., в полдень 9 мая, разрушилась до основания стена у Святой Софии со стороны Неревского конца. В этом же году новоизбранный владыка Климент отправился зимою в Киев для хиротонии и возвратился на свою епископию в Новгород 2 августа. Новгородцы с особенным торжеством встретили возвратившегося архиепископа, с крестами и пением ввели его в храм Святой Софии. Это был последний владыка Новгородский, поставленный в Киеве. Митрополит Максим через шесть лет после своего прибытия на Русскую митрополию навсегда оставил Киев, чтобы не быть там свидетелем и жертвою невыносимого тиранства монголов, и со всем клиросом переехал во Владимир. С того времени и святители Новгородские ездили для поставления туда или в Москву.

При самом вступлении Климента в управление паствою новгородцы поссорились с сыном Невского Дмитрием Александровичем. Великий князь Владимирский хотел иметь в своем владении крепость Копорье, близ границ шведских, чтобы немцы и шведы не могли свободно приставать к берегам Финского залива. Для этой цели им же самим и была построена эта крепость. Вече отказало великому князю, говоря, что противно древнему народному праву допускать всякое приобретение земель в области Новгородской, тем более занимать чужим войском укрепленные места, так как по этому же древнему праву самые князья, избираемые на княжение Новгородское, не имели права приобретать ни земель, ни вотчин. Крепость, занятая Владимирскою ратью посреди области Новгородской, казалась опасною для веча. Кажется, ответ новгородцев был основателен, потому что был основан на местных законах, на праве Ярослава I-го, но вышло не так. Димитрий обиделся на Новгород, с досадой уехал и начал готовиться к войне. Архиепископ Климент отправился послом во Владимир, уговаривал князя оставить гнев свой на людей, обвыкших соблюдать древние права свои, умолял его о мире, но все было напрасно. Великий князь вступил с войском в Новгородскую область, начал неприятельские действия разорением селений и стоял на реке Шелони. Сюда снова явился на поклон архиепископ Климент и вторичным молением и дарами едва склонил князя к миру. Вече согласилось поручить Копорье рати Владимирской, но не могло простить насилия и искало случая отмстить, который скоро и представился.

В 1282 г. Дмитрий Александрович, теснимый братом своим Андреем, бежал к Новгороду и думал укрыться в Копорье, но новгородцы встретили его многочисленными полками на озере Ильмень. «Стой, князь! - говорили они. - Мы помним твои обиды. Иди, куда знаешь». Тогда же взяли они приступом Копорье, несмотря на помощь, присланную от Псковского князя Довмонта, женатого на его дочери, и крепость была срыта до основания. После этого Новгород переходил то в руки Андрея, то в руки опять Димитрия Александровича и не пользовался ни внутренним, ни внешним миром.

Через пять лет Климент был свидетелем сильных неустройств народных в Новгороде; в 1287 г. новгородцы за какие-то злоупотребления восстали всем городом на посадника Семена Михайловича, которого народ хотел убить. В это время архиепископу удалось спасти посадника; он спрятал его в Софийском храме, куда мятежники не смели проникнуть. На другой день посадник всеми признан был невинным, но он тяжко заболел и через несколько дней умер с горести, видя легковерие и жестокость граждан. С небольшим через год после этого (1290 г.) на Похвальной неделе жители Прусской улицы перед глазами владыки зарезали боярина Самойла Ратьшинича на владычне дворе, у самого входа церкви Рождества Христова. Варварский поступок привел народ в сильное смятение. «Зазвонили вече у Святой Софии и Св. Николы и сошлись в доспехах». Тогда, по сказанию летописей, восставали улица на улицу, конец на конец: так называемая Прусская улица была вся разграблена и выжжена. В 1291 г. крамольники опустошили богатые лавки купеческие, народ, вследствие торжественного суда, утопил двух главных виновников сего злодейства.

В 1293 г. шведы, добиваясь владения Новгородскими провинциями, явились на границах Карелии, где новгородцы недавно проповедовали христианство тамошним язычникам, и построили город Выборг. Король Шведский Биргер, желая вредить Ганзейской торговле, не велел купцам возить в Русь железа. Вече испугалось мысли об уничтожении Ганзейской торговли, делало несколько попыток выгнать неверных немцев из Новгородской области, посылало войско, и наконец удалось новгородцам взять и ограбить Выборг, а «немцев порубиша, ни единаго мужа не пустиша». Архиепископ Климент в память этого события воздвиг каменную церковь во имя Воскресения Христова на одной из башен Детинца, называемой Воскресенскими воротами. Эта церковь построена, замечено в летописи, «по сему завету, что Бог пособил немец новгородцам побить и город Корелу разграбить».

Кроме церкви Воскресения Христова, архиепископ Климент заложил в 1292 г. каменную церковь Святителя Николая Чудотворца на Липне в монастыре, от Новгорода за 7 поприщ, спустя после приплытия святого образа 180 лет. Икона для сего монастыря Чудотворца Николая написана была в 1294 г. «по повелению Климента и стяжанием раба Божия Николы Васильевича, в честь и славу Николаю Чудотворцу». В этом же году свершена была церковь Св. Феодора, «коя бе порушилася (в 1292 г.), и свящал ее владыка Климент месяца октября в 18 день».

Вскоре после поставления Климента в архиепископы скончался в 1280 г. хиротонисавший его митрополит Кирилл, достопамятнейший иерарх Русской церкви, которого, по отзыву современников, едва ли кто-либо из древних митрополитов Российских превосходил в добродетелях истинно пастырских. По кончине его духовенство Российское два года оставалось без главы. Наконец в 1283 г. прибыл преемник Кирилла, митрополит Максим, грек. Он, по примеру предшественника, странствуя по России ради исправления дел церковных, в 1285 г. посетил и Новгород, где с великой честью был принят жителями и владыкой Климентом.

Архиепископ Климент скончался в 1299 г. «месяца мая в 22 день, на память святаго мученика Василиска, в пяток четвертой недели на Пасхе, в 7-й час дня, быв в епископии лет 23». Летописец не упоминает ни о каких его пастырских доблестях в такой длинный период святительства, но в то же время замечает, что он «добре правил церковь Христову, душа его взыде на небеса, а тело его честно положено бысть в притворе Святыя Софии от владычня двора архимандритом Кириллом, и всеми игумены, и всем иерейским чином, и посадником Андреем, и всеми Новгородцы». Не более как за месяц до кончины владыка Климент был сильно огорчен опустошением Новгорода страшным пожаром. Это обстоятельство тем более было тягостно для старца святителя, что и начало его вступления на святительский престол ознаменовалось таким же несчастьем. «Месяца апреля, - говорит летописец, - в 18 день, в субботу Великую, в 1 час нощи загорелся на Варяжьской улици, и створися горе велико, по нашим грехом: въздвижеся буря с вихром, и тако бысть силен огнь в борзе, кто мало что похватив, выбежа из своего двора, а иное все огнь взя; и вержеся огнь из Немечьскаго двора в Неревскый конец, и загореся на Холопьи улици, а тамо сильнее огнь, а Неревляне на оной стороне, а мост великый огнь заял... Но сице бо на свете Бог и добрие людие уяша, а злии человеци падоша на грабежи, что в церквах все разграбиша Бога не боячеся: в святом Иване над товаром сторожа убиша, а в святом Якове сторож сгоре; на торговом полу (на Торговой стороне) 12 церквии сгоре, икон не всех успеша выносити, ни книг, а в Христове церкви неколико голов сгоре, и два попа сгореша; в Неревском конци 10-ть церквии сгоре и многа узорочья в церквах и муж добр сгоре Елеферий Лазоревичь». В заключение описания этого несчастия очевидец говорит, что «Бог казнит за грехы наша, кажа нас на покаяние».