Священномученик Пимен (Белоликов), епископ Верненский († 1918)

Дни памяти:

25 янв./7 февр. ближайшее воскресенье (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской

3/16 сент. – День мученической кончины


Священномученик Пимен (в миру Петр Захарьевич Белоликов) родился 5 ноября 1879 года в селе Васильевское (Романово) Череповецкого уезда Новгородской губернии в большой благочестивой семье священника Захария Ивановича и его супруги Марии Ивановны.

Петр родился шестым из семи сыновей Белоликовых. «Я возрастал с детства в исключительно счастливых для духовной жизни условиях. Дома искреннее благочестие отца, нелицемерная набожность матери были первыми посадками моей религиозности», - рассказывал он о себе. К обстановке своего детства он обращался впоследствии, размышляя о детском воспитании: «Представим себе дитя в храме. Продолжительные богослужения, многочисленные поясные и земные поклоны, безмолвие и сосредоточенность богомольцев, благоговение священника - все это глубоко влияет на детскую душу, создавая в ней дорогие впечатления, могущие дать направление всей последующей жизни. Это упражнение воли в труде, бдении, терпении, постоянстве». В одном из выступлений во Владикавказе он высказал мысль и о том, что «дети клириков, пока они живут в семье, дети святые».

Братья встали на путь служения Церкви. Четверо стали священниками: Алексей (1883-1937), Павел (1871-1920), Иван (1873-1937), Василий (1887-1937). Старший - Александр (1867-1906) был учителем Закона Божиего в Череповце. Николай (1881-1937) - профессором духовной академии. Петр достиг епископского достоинства. Все, кроме Александра и Павла, умерших своей смертью, были репрессированы.

О воспитании детей в семье Белоликовых упоминается в некрологе на смерть отца: «Приятно было видеть отца Захарию, окруженного многочисленной семьей на работе во время уборки сена и хлеба. И радовалось его родительское сердце, что пример его трудолюбия внедрял в детях уважение к труду. Сил своих он не жалел, лишь бы воспитать своих детей в духе церковности, вдохнуть им религиозное чувство, внушить уважение к духовному званию и любовь к труду». 

Мать епископа была дочерью священника о. Иоанна Орнатского. Известные санкт-петербургские священники Философ и Иоанн Орнатские приходились Петру Белоликову двоюродными братьями. Фамилия Орнатских известна в русской церковной науке с начала XIX века: ее носил настоятель Антониева монастыря архимандрит Амвросий - ректор Новгородской духовной семинарии, впоследствии архиепископ Пензенский. В Кирилло-Белозерском монастыре он пребывал на покое, ведя жизнь затворника. Там же и скончался в 1827 году. Братья Белоликовы и Орнатские учились близ монастыря в Кирилловском духовном училище и читали надпись на могильном камне, напоминавшую о заслугах их родственника: архиепископ был известным духовным писателем, составившим многотомную «Историю российской иерархии».

Через отца Иоанна Петр Белоликов находился в свойском родстве с Иоанном Кронштадтским. Окружение святого батюшки, жившее яркой церковно-общественной жизнью, и сам он были той средой, в которой духовно формировался будущий священномученик. В 30-х годах, пребывая в ссылке в Ташкенте, митрополит Новгородский Арсений (Стадницкий) вспоминал о Петре как о воспитаннике Кронштадтского пастыря. В годы обучения Петра Белоликова в Новгородской духовной семинарии иеромонах Арсений трудился в ней в качестве инспектора и по долгу службы был хорошо осведомлен о воспитанниках. Через старейшее в России среднее учебное духовное заведение, Новгородскую духовную семинарию, прошли дед, отец и старшие братья Петра.

В 1900 году Петр Белоликов закончил Новгородскую духовную семинарию по первому разряду. Только троим из выпуска в 50 человек открывались без экзамена двери духовных академий России. По сложившемуся порядку вещей новгородские семинаристы поступали в Петербургскую духовную академию, но решением Учебного Комитета лучший выпускник новгородской almamater направился в Киев.

С Киевской духовной академией переплелось множество судеб. В 1900 году вошел в число ее 175 студентов и Петр Белоликов. Учебную скамью с ним разделили будущие известные иерархи-новомучени- ки митрополит Одесский и Херсонский Анатолий (Грисюк) и архиепископ Рижский и Митавский Иоанн (Поммер). Несмотря на слабое здоровье, прежде всего, развившийся ревматизм, курс академии Петр Белоликов также закончил одним из лучших: пятым по списку.

С пребыванием в академии связано и поворотное событие в его жизни. «Когда для меня возник вопрос о том, как устроить свою жизнь после школы, то пережитые в духовных школах впечатления и воспоминания властно потребовали от меня жизни иноческой», - вспоминал он. Еще студентом 6 августа 1903 года митрополитом Киевским и Галицким Флавианом (Городецким) был пострижен в монашество с именем Пимен в честь Киево-Печерского преподобного Пимена Многоболезненного, что в Ближних пещерах. Тем же архипастырем 24 августа 1903 года был возведен в сан иеродиакона. Во иеромонаха рукоположен летом 1904 года ректором Киевской духовной академии епископом Платоном (Рождественским).

Отец Пимен в течение многих лет не терял с владыкой Флавианом духовной связи и искал его наставничества. «Когда я слышу о Вас, то мое сердце исполняется отрадою от сознания, что я Ваш постриженик, духовное Ваше дитя. Но увы! Мне самому нечем похвалиться, разве что немощами моими», - писал он своему духовному отцу. В свое время владыка Флавиан отдал одиннадцать лет жизни служению в Православной духовной миссии в Пекине. Как бывший миссионер он благословил на миссионерские труды и иеромонаха Пимена.

Счастливый и полный надежд, отец Пимен дожидался приказа о назначении в миссию уже в Петербурге в родственном окружении. Здесь он познакомился с бывшим начальником миссии епископом Гдовским Кириллом (Смирновым), который пользовался особой любовью и уважением святого праведного Иоанна Кронштадтского.

Указом Святейшего Синода от 12 августа 1904 года иеромонах Пимен был назначен в Урмийскую православную духовную миссию на Северо-Западе Персии.

Миссионерскому служению было отдано в общей сложности девять лет из недолгой жизни епископа Пимена. Миссионер по призванию, он скоро овладел древнесирийским и новосирийским языками, тюркскими наречиями, что дало ему возможность проповедовать православным сирийцам на их родном языке. Отец Пимен преподавал в Миссийском училище, защищал интересы православного населения перед персидскими властями, находил время и для научных трудов, переводов раннехристианских сирийских текстов. Годы его служения пришлись на так называемые персидские смуты (19061911 гг.). В этот период он издает небольшую книгу «Православная Урмия в годы персидских смут». 7 июля 1906 года Пимен (Белоликов) назначен помощником начальника Урмийской миссии. 5 мая 1908 года награжден орденом Святой Анны III степени. 6 сентября 1908 года возведен в сан игумена с возложением палицы.

После шести лет служения в Персии игумен Пимен стал проситься из Миссии. Позже он сам видел причиной своих настроений «молодой задор и самоуверенность в борьбе с врагами России и Церкви». В этом горделивом настроении, по его же словам, «мало было религиозного и благочестивого». В рапорте начальника Миссии архимандрита Сергия говорится, что о. игумен, как человек даровитый, работоспособный и энергичный, несомненно с известного времени желает деятельности на поприще более широком, чем-то положение, какое он здесь занимает. Игумен принадлежит к числу таких натур, которые склонны спокойно и лучше работать тогда, когда им дается больше инициативы, а последняя, конечно, у него, как у помощника начальника, не может быть большая».

Игумен Пимен летом 1911 года Преосвященным Агапитом (Вишневским), епископом Владикавказским и Моздокским, возведен в сан архимандрита и назначен на должность ректора Ардонской духовной семинарии Владикавказской епархии. В ответ на письмо митрополита Флавиана, в котором наставник заповедовал покорность воле Божией, его духовный сын пишет: «Не только в Ардоне, но даже и в других худших местностях я найду всегда много хорошего, лишь бы не была у меня отнята способность и возможность славить Бога и молиться за себя и за людей...».

Год в Ардоне был насыщенным. В новом качестве отец Пимен уделял много времени воспитанникам, преподавал курс Нового Завета, восстанавливал расстроенный бюджет семинарии. Он занимался также проповеднической деятельностью во Владикавказе, печатался во «Владикавказских Епархиальных Ведомостях», был благочинным монастырей. 6 мая 1912 года был награжден орденом Святой Анны II степени.

Тем не менее вскоре он начал сожалеть о совершенном шаге. Постепенно окрепло намерение вернуться в Миссию. В это время он начинает переписку с известным миссионером, святителем Николаем (Касаткиным), трудившимся в далекой Японии.

Указом от 25 июля 1912 года он вновь возвращен в Урмийскую миссию на прежнюю должность, назначен ректором семилетнего училища при Миссии и наблюдателем над сельскими церковными школами.

Отец Пимен являлся редактором журнала «Православная Урмия», в котором печатались многие его статьи и очерки. На протяжении многих лет отец Пимен посылал свои очерки и в российские газеты и журналы: «Русский паломник», «Церковный вестник» и особенно в «Московские ведомости». Цель привлечь к Миссии внимание успешно достигалась. К концу 1913 года у Миссии четко просматривались перспективы широкого присоединения к Православию всего сирийского народа. Был близок к подчинению России и переходу в Православие несторианский национальный центр патриарха Мар-Шимона в Кудчанизе. Присоединение должно было привести за собой сирийцев турецких областей Гявар, Джилу, Тияры, Баз, Тхума. Но начавшаяся летом 1914 года Первая мировая война, объявление 29 октября 1914 года войны России и Турции остановило дело широкого присоединения к Православию сирийцев и возможное епископство отца Пимена здесь.

С 8 октября 1914 года отец Пимен служит в Перми в должности ректора Пермской духовной семинарии, где становится сподвижником и надежной опорой во всех начинаниях пламенного поборника Православия, будущего священномученика архиепископа Пермского Андроника (Никольского), который надеялся видеть отца Пимена своим викарием. Оба были в прошлом миссионерами. Епископ Андроник имел в послужном списке несколько лет пребывания в Японии, в составе Православной миссии. Он сотрудничал там со знаменитым святителем Николаем Японским (Касаткиным), с которым отец Пимен состоял в миссионерской переписке. К тому же пермский преосвященный начинал свое служение в Ардоне, в семинарии для осетин, которой и отец Пимен отдал год жизни и частицу своего сердца. Внешние приметы в биографиях сопрягались с внутренним родством: оба были цельными и очень чистыми людьми.

Весь устоявшийся уклад Пермской духовной семинарии осенью 1914 года был нарушен войной. Две трети главного корпуса взяли для военных целей: второй этаж почти весь был превращен в казармы для мобилизованных и готовившихся для отправки на фронт, а третий - под лазарет. Новый ректор действовал энергично и решительно: размещал классы в гардеробной, вводил особый распорядок и дополнительные правила в жизнь. Занятия младших классов проходили в его квартире. По его же инициативе был введен режим строгой экономии: отменен собственный выезд, отключен телефон. Семинаристы продолжали учиться, но их санитарная дружина, их шефская бригада с воодушевлением включились в общерусское дело. Война изменила сознание, вытеснила ребячьи интересы. Вот преподаватель Колосов прочитал лекцию о смысле войны по Владимиру Соловьеву. Отец ректор просит повторить главные тезисы, и уже на следующий день о философии войны толкуют все. А на 115-ю годовщину семинарии сам преосвященный Андроник произнес проповедь о духовной стороне войны, подчеркнув, что ужасы войны искупают ужасы мирной жизни. И опять семинаристы передают мысль из уст в уста, сопоставляют, думают.

27 апреля 1915 года Синод подал Императору доклад о желательности сохранения в силе повсеместного запрещения продажи спиртных напитков. Доклад подписали митрополиты Петербургский - Владимир, Московский - Макарий, Киевский - Флавиан. Император удовлетворил просьбу церковных деятелей, написав на докладе: «Трезвость народа - надежная основа его мощи и благосостояния».

Именно тогда епископ Андроник поручил возглавить Епархиальное общество трезвости новому ректору, и очень скоро трезвенническое движение начало набирать силу. Совместно с владыкой Андроником отец Пимен проводит чтения для народа при часовне Пермского Стефановского братства. Здесь проходят удивительные детские праздники: где дети, там всегда особая близость Господня и чистая радость.

6 мая 1915 года архимандрит Пимен награжден орденом Святого Владимира IV степени.

В начале 1916 года епископ Андроник начал ходатайствовать о викарном епископе для Пермской епархии. Он надеялся, что им станет его проверенный помощник и сподвижник. Неожиданно пришли известия о предстоящей хиротонии отца ректора во епископа Салмасского в Персию. За труды на ниве Пермской епархии епископ Андроник представил отца ректора к ордену Владимира III степени.

Ту единственную епископскую панагию, которая была на груди Пимена в последующие два года, подарил ему владыка Андроник во время прощания. Передавая ее, он произнес: «Да сопутствует о. Пимену Святая Божия Матерь, образ Знамения Коей изображен на этой панагии и под стеною Которой воспитался о. Пимен», имея в виду новгородскую святыню - икону Божией Матери «Знамение». Через два года и того, и другого встретил Господь с венцом уже неземной славы.

7 июля 1916 года архимандрит Пимен назначен начальником Урмийской духовной миссии с возведением в сан епископа. 6 августа 1916 года в Петрограде состоялась его епископская хиротония с назначением на приграничную Салмасскую кафедру в Персии. Перед отъездом епископ простился с городом своей юности Новгородом.

В хронике проводов владыки Пимена из Перми, на которые пришла вся православная Пермь, указывалось: «Он был истинным пастырем, был безсребреником, помогал направо и налево». Когда владыка поднялся в поезд, народ, стоявший на перроне, обнажил головы. В оставшиеся минуты люди пели церковные песнопения.

Третий приезд в Урмию уже в качестве епископа принес много скорбей: обнищание миссии, ее вынужденное бездействие в помощи голодающим от неурожая, интриги инославных миссий. Это положение вызывало скорбь в сердце владыки. Тем не менее командующий Урмийским отрядом отмечал благотворное воздействие епископа на дух русских воинов.

Через год владыку Пимена по его просьбе отозвали из Персии. Последовало его назначение викарием Туркестанским в город Верный (Алма-Ата) на вновь созданную кафедру Семиреченскую и Верненскую. В свой кафедральный город Верный, центр Семиреченской области, владыка прибыл 11/24 октября 1917 года. Верный всегда был городом, в котором дорожили своими архиереями, поэтому встреча происходила в обстановке по-настоящему торжественной: от селения Тастак до кафедрального собора коляску епископа сопровождали две казачьи сотни и сводный духовой оркестр, на улицах толпились горожане, а на паперти кафедрального собора ожидал городской голова с хлебом-солью.

В городе сразу отметили смиренную «монашескую внешность» архиерея и ожидали возможности проверить первое благоприятное впечатление. В маленьком городе скрыть что-либо было невозможно. Скоро стало ясно, что жизнь епископа отвечала самым высоким требованиям.

Новый хозяин бывшего туркестанского, а теперь уже семиреченского архиерейского дома, энергично взялся за дело. Он возобновил воскресные дневные беседы для народа. Пригодился опыт устроения народных чтений в Перми. Для горожан это были настоящие еженедельные праздники, маленькие Пасхи, исполненные света премудрости Божией и радости о Христе. Тема одной из бесед, дошедшей до нас: «Какое чудо нам ныне нужно». Чудом, постепенно осознаваемым русским народом, епископ назвал Всероссийский Поместный Собор, в котором видел единственную историческую силу, достойную решать судьбы России. Его постановлениями он станет руководствоваться до последнего дня.

После установления власти Советов 21 февраля (3 марта) 1918 г. в городе Верном началась Гражданская война. Ее нервом стали старые земельные споры между казачеством и горожанами. Распри большевики сознательно провоцировали и использовали в своих интересах. В этих условиях главной задачей епископа Пимена стало миротворческое усилие. В Светлую Седмицу 1918 года и на Преполовение Пасхи он провел два крестных хода от кафедрального собора к храмам примыкавших к городу казачьих станиц и лично встал во главе них. Во время одного из шествий произошло столкновение с пролитием крови. Крестные ходы были расценены как политические демонстрации. Одному Богу ведомо, что пережил владыка в те дни, когда шли расправы с казаками и их семьями, когда на него самого ревтрибунал 9 июня 1918 года открыл первое «дело».

Семиреченский владыка не мог принять декретов, направленных на уничтожение в России христианского благочестия. Владыка осудил декрет о гражданском браке, добивался сохранения преподавания в школах Закона Божиего.

Позиция епископа Пимена была оправданным продолжением борьбы Поместного Собора с декретами советской власти, касающимися Церкви. Он рассылает по приходам Семиречья указания по таинству брака, сообразные с решениями Собора. И снова последовали ответные действия властей - вторичное предписание ревтрибуналу начать следствие по предъявленным епископу Пимену обвинениям в противостоянии декретам советской власти. Несмотря на явно грозившую ему опасность, епископ Пимен продолжает делать то дело, к которому его обязывает его архипастырский долг. С утра до вечера в его доме толпился народ. Авторитет сказанного им слова был так велик, что становилась реальной угроза «двоевластия» Советов и Церкви.

26 июня 1918 года епископ Пимен открывает очередной съезд Семиреченского духовенства, на котором в соответствии с постановлениями Поместного Собора архипастырь призвал народ к сплочению и единению на приходах, к радикальному обновлению приходской жизни. Летом 1918 года владыка воспрепятствовал изъятию церковных ценностей из кафедрального собора.

Предстоятель Церкви не только утешал, но изо дня в день просвещал народ. На страницах издававшейся в Китае в г. Кульдже и нелегально распространявшейся по Семиречью газеты «Свободное слово» он открыто давал всему происходящему христианские оценки. Выводы о грабительской и безбожной сущности советской власти делались им и во время проповеди. Уже в августе 1918 года ему стало известно о расстреле Государя, и он с амвона церкви осудил это злодеяние.

В воспоминаниях участников революции сохранился эпизод, свидетельствующий об этом. Пишет красный командир Н. Затыльников: «Помню такой случай. Тов. Виноградов предложил мне зайти в Архиерейскую церковь, так как ему сказали, что архиерей будет говорить для верующих очень выдающуюся проповедь. Зашли мы с ним в церковь, видно немного опоздали, так как проповедь подходила к концу, и архиерей, обращаясь к верующим, сказал: «Православные христиане! Вам известно, что большевики замучили Божия помазанника царя Николая Второго. Ведь они против воли народа и Бога идут со своим кровавым красным знаменем и творят невиданное в мире кровопролитие, они - захватчики власти». И предложил: преклоните, православные, колени и молите об избавлении от супостата! Тов. Виноградов написал записку и передал одному служителю церкви, и на ухо ему сказал, что просит передать ее архиерею.

А когда я спросил, что он этой запиской хочет достичь и что можно получить от этого фанатика, на то мне тов. Виноградов ответил: «Не беспокойтесь, архиерей меня понял, и будь уверен, с такой проповедью больше не выступит». Однако на этот раз тов. Виноградов ошибся: архиерей еще чаще стал выступать с контрреволюционными проповедями».

Материалов второго «дела» в архивном фонде не сохранилось. Вероятно, попытку внести в злодейство видимость революционной законности пересилил революционный порыв, довод лопнувшего терпения. «Он в своем доме принимал тьму всяких паломников, особенно женщин, целые дни у него торчал народ. Бешеную агитацию он развел. Ну, терпели, терпели это, а потом раз ночью арестовали его, вывели в Баумскую рощу и там расстреляли», - вспоминал член ревтрибунала С. Г. Малетин.

Епископа убрали с помощью красного партизанского отряда Мамонтова-Кихтенко, отозванного специально с Семиреченского фронта.

Накануне ареста владыка вел в своем доме занятия детского духовного кружка. Вечером, 3/16 сентября 1918 года, в дом ворвались разъяренные люди. Солдат с мандатом вошел в покои. В резкой форме он потребовал от Пимена собираться и ехать с ним. Безуспешно пытались вступиться за владыку посетительницы, пришедшие к епископу, и игумен Вадим, на основании воспоминаний которого и стало известно о последнем дне земной жизни епископа Пимена. «Если бы требование было предъявлено мне днем, я поехал бы, но так как наступает ночное время, я не поеду», - сказал епископ. Последовали угрозы применения физической силы, но он сидел, погрузившись в свои мысли. Воспрянув от раздумья, произнес: «Я решил ехать». Осенил себя перед иконами крестным знамением и, прощаясь со всеми, кто находился в гостиной, сказал тихо игумену Вадиму: «Если меня долго не будет, оповещайте духовенство, и пусть звонят по церквам во все колокола».

На улице толпа солдат посадила его на тачанку и увезла, а собравшееся духовенство стало обсуждать вопрос относительно колокольного звона. Без сомнения, владыка сознательно пошел на жертву и отдавал свою жизнь для того, чтобы расправа над ним стала сигналом православному народу явить свою сплоченность и силу. Только напрасно слух его - уже за городом - ловил звуки набата: духовенство приняло решение не звонить. Скорее всего, решающую роль сыграло присутствие настоятеля Иссык-Кульского Троицкого мужского монастыря архимандрита Иринарха (Шемановского), который через две недели после этих событий написал заявление о приеме в партию большевиков.

На следующий день после расправы дети, ходившие в рощу за орехами, увидели на поляне убитого. По преданию, сохранившемуся в памяти горожан, простые люди совершили невозможное: они тайно перевезли тело в город и погребли глубокой ночью в парке рядом с кафедральным собором. Место было выбрано под плитой семейного склепа генерала Г. А. Колпаковского.

Весть об убийстве архиерея быстро облетела весь город. Народ просил разрешения на похороны. Но, вернувшись на место расстрела к вечеру следующего дня, убийцы увидели пустую поляну, и власти разыграли полную неосведомленность. В «Вестнике Семиреченского Трудового Народа» был напечатан приказ облисполкома с ложной информацией о высылке мятежного епископа и угрозой всем сочувствующим: «За контрреволюционные выступления против советской власти и как враг трудового народа и крестьянской бедноты архиерей Пимен подлежит высылке из пределов Семиреченской области, что 16 сентября и исполнено. Все сторонники, защитники и приспешники высланного контрреволюционного архиерея Пимена объявляются контрреволюционерами и будут наказываться с применением мер военного времени».

Горожане устроили на Гостинодворской площади митинг и демонстрацию протеста, которые были пресечены «исключительными и твердыми мерами» с помощью оружия. Народное брожение еще долго подавляли то угрозами, то лживыми уверениями, что епископ выслан в Ташкент, а также клеветой, что он бежал в Китай.

Сговор о «высылке» не убедил Д. Фурманова. Известный комиссар в своем романе «Мятеж» написал о верненских событиях: «Из домашней церкви пьяной ватагой был выхвачен архиерей и за городом расстрелян без суда, без предъявления должных обвинений».

Роща Баума, находившаяся в то время в восьми верстах от города, давно вошла в черту города. Место расстрела посещали паломники, оно было известно в народе как «святая могила». Рядом с кафедральным собором, недалеко от тайного захоронения святых останков, 14 марта 1999 году заложен храм-крестильня во имя священномученика Пимена. К 80-летию со дня кончины епископа благодарные миряне соорудили на месте, где после расстрела лежало тело владыки, гранитный обелиск. На звоннице Вознесенского собора в год 2000-летия Рождества Христова в день памяти священномученика Пимена (16 сентября) установлен стопудовый колокол, который назван «Пимен».

В 2015 году в роще Баума в Алма-Ате, на месте мученической кончины епископа Верненского и Семиреченского Пимена, освящен поклонный крест и мемориальная доска с образом священномученика. К 100-летию мученического подвига здесь планируется возведение памятника-часовни.


Канонизация:

Епископ Пимен (Белоликов) канонизирован как местночтимый святой Алматинской епархии Русской Православной Церкви 12 октября 1997 года. Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года.

Кондак, глас 3-й:

Пастыреначальнику Христу подражая, за врученное ти стадо душу свою положил еси Пимене, архипастырю и мучениче, молитвами твоими паству твою соблюди невредиму от всех навет вражиих.

Тропарь, глас 1-й:

Пастырства тезоимените первопастырю Семиречья и первый Верненский священномучениче, святителю отче наш Пимене, Христу, доброму Пастырю, усердно молися: в вере, надежде, и любви утвердити паству твою.


Источники:

•          Пимен (Белоликов Петр Захарович) - Электронная база данных: Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века. Православный Свято-Тихоновский гуманитарный Университет. ПСТГУ pstbi.ccas.ru

•          Никольский собор г. Алматы. Священномученик Пимен, епископ Семиреченский и Верненский. Nikolski.kz

•          Род Белоликовых. belolikovi.narod.ru