Священномученик Владимир (Богоявленский), митрополит Киевский († 1918)

Дни памяти:
25 янв./7 февр. ближайшее воскресенье (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской
25 янв./7 февр. – День мученической кончины Воскресенье перед 26 авг./8 сен. (переходящая) – Собор Московских святых
3-я неделя по Пятидесятнице (переходящая) – Собор Санкт-Петербургских святых
28 авг./10 сен. – Собор Киево-Печерских преподобных, в Дальних пещерах
30 июля/12 авг. – Собор Самарских святых 14/27 июня – Обретение мощей (1992)

Священномученик Владимир (в миру Василий Никифорович Богоявленский) родился в селе Малая Моршка Моршанского уезда Тамбовской губернии. Запись о рождении в метрической книге местной церкви гласила: «Младенец мужского пола Василий, родился 2 января 1848 г., крещен 4 января того же года священником Петром Федоровичем Никольским. Родители: Николь­ской церкви священник Никифор Сергиев Богоявленский и закон­ная жена его Ирина Антонова. Оба православного вероисповедания. Восприемники: той же церкви священник Петр Федоров Николь­ский и вдовая дьячиха Ирина Карпова».

В благочестивой и дружной семье Богоявленских, кроме Василия, было много детей: братья Иван (1844 г.р.) и Федор (1851 г.р.), сестры Евгения (1845 г.р.), Александра (1846 г.р.), Евдокия (1847 г.р.) и Елена (1853 г.р.). Жизнь сельского священника сопровождалась обычным крестьянским трудом, к которому с малолетства приучались и дети. Все члены причта имели небольшие участки земли, которые сами и обрабатывали. Большим подспорьем была домашняя живность. Денежное содержание причта даже в достаточно богатых селах было не очень большим, а приход Малой Моршки в богатых не числился.

В 1857 г. семью Богоявленских посетило страшное горе - смерть отца: «10 июня умер, 13 июня отпевали. Умер от горячки». Отпе­вал все тот же священник Петр Никольский, с которым отец Ники- фор много лет прослужил вместе. Ровно через месяц - новая беда: 10 июля того же года умирает одна из сестер Василия - Александра.

Потеря кормильца сильно осложнила положение семьи. Тем более что трем сыновьям нужно было дать образование. К момен­ту смерти отца в Тамбовском духовном училище уже учился Иван, 1 сентября 1858 г. сюда же поступает Василий, а спустя два года в училище отправился и Федор.

Дети, поступившие в училище в 7-8 лет, заканчивали его к 14-15 годам, пройдя через три класса, или иначе, отделения - низшее, сред­нее и высшее (в каждом по два года).

Тамбовское духовное училище к моменту поступления в него Василия Богоявленского как раз отметило свое 40-летие. Василий жил в бурсе (училищное общежитие). Бурсацкая жизнь для дет­ских неокрепших душ была серьезным испытанием, которое не все выдерживали. Но все же более справедлива оценка, данная бурсе митрополитом Вениамином (Федченковым), учившимся в 1-м Там­бовском духовном училище: «Конечно, анекдотических рассказов в духе «Бурсы» Помяловского можно было бы написать немало, но это было бы обидной неправдой... Общая картина, оставшаяся в моей памяти, приятельская, хорошая, мирная». По успехам в учебе и пове­дении по итогам учебного года воспитанников делили на три разря­да. Василий за время обучения всегда был в первом разряде. Все годы обучения братья находились на казенном содержании, получали бес­платное питание в столовой, одежду, денежное пособие. Поведение их характеризовалось как «очень хорошее».

В 1864 г. Василий Богоявленский оканчивает Тамбовское духов­ное училище и как один из лучших учеников зачисляется без экза­менов в низшее отделение Тамбовской духовной семинарии. Среди преподавателей того времени было немало интересных и незауряд­ных личностей, которые, без сомнения, оказали большое влияние на формирование характера и взглядов Василия Богоявленского. Один из них - протоиерей Иван Максимович Сладкопевцев. Всякий, кто читал проповеди будущего владыки, может заметить в них удиви­тельную стройность и ясность мысли. Отчасти это результат педаго­гического труда Сладкопевцева, который долгое время преподавал логику, психологию и философию. Под влиянием Ивана Максимо­вича Богоявленский в молодые годы всерьез увлекся этими науками.

В эти же годы здесь получил образование его земляк, будущий митрополит Антоний (Вадковский), а также Д. Астров и А. Спасский, ставшие впоследствии преподавателями этой семинарии. Пройдя успешно первые два года обучения (низшее отделение), в третий год по результатам учебы Василий становится шестым в первом разряде. Закончил семинарию Василий Богоявленский в 1870 году четвертым в списке первого разряда (впереди поставлены только Ал. Спасский, Ал. Гремяченский и Ив. Назарьев).

После окончания семинарии Василий Богоявленский вместе со своим другом Алексеем Спасским для дальнейшей учебы был направлен в одно из старейших высших духовных заведений Россий­ской Империи - в Киевскую духовную академию. В те годы в акаде­мии училось много малороссов, сербов и болгар, были даже арабы. Без сомнения, годы, проведенные Богоявленским в Киевской акаде­мии, явились временем упорных трудов в постижении наук. Свидетельство тому - первая печатная работа, перевод с немецкого «Логи­ки» доктора Ганемана, изданная в Киеве в 1874 году.

6 февраля 1874 г. Богоявленский пишет прошение в правле­ние семинарии о принятии его преподавателем на вакантную кафе­дру гомилетики и литургики. 13, 16 и 17 мая 1874 г. в присутствии комиссии профессоров и доцентов церковно-практического отделе­ния Василий Никифорович выдержал испытание и получил «право на занятие в Семинарии кафедры гомилетики, литургики и прак­тического руководства для пастырей». В июне кандидат богословия В. Н. Богоявленский приехал в г. Тамбов для прохождения службы преподавателя в местной семинарии.

Молодой преподаватель взялся за новое для себя дело, «не жалея трудов и сил своих». Однако сам предмет преподавания, с «сухим перечнем частей богослужения и с теоретическим изложением пра­вил церковного красноречия», не удовлетворял Василия Никифо- ровича. Поэтому, как только освободилась кафедра Св. Писания в семинарии, Богоявленский обращается в правление с просьбой о переводе. В мае 1875 г. назначение состоялось.

Первая житейская проблема, с которой столкнулся Василий Никифорович, - недостаток денежных средств. Поэтому уже в сен­тябре 1874 г. Богоявленский вынужден подрабатывать, определив­шись учителем географии в епархиальное женское училище (здесь он преподавал до 15 августа 1878 г.). С жильем было проще, так как при семинарии холостым преподавателям предоставлялась комната.

В 1876 г. в жизни Василия Никифоровича произошли значитель­ные перемены. Он женился. Его избранницей стала дочь кирсанов­ского протоиерея о. Василия Салтыкова - Александра. 31 марта 1876 г. распорядительное собрание семинарии на своем заседании рассма­тривало «прошение преподавателя В. Богоявленского от 30 марта 1876 г.», в котором он просил выдать билет и, «по случаю бракосоче­тания, которое последует 11 апреля 1876 г., разрешить отпуск на 14 дней до 24 апреля». Обе просьбы были удовлетворены. После заклю­чения брака молодая семья снимает квартиру в городе. Расходы на жизнь увеличиваются. Василий Никифорович находит еще одну подработку, устроившись учителем географии в Тамбовской муж­ской гимназии, а в Тамбовской семинарии он, помимо Св. Писания, еще преподает немецкий язык.

Кроме преподавательской деятельности, Василий Богоявленский находит время и для научной работы. В местных «Епархиальных ведомостях» печатается «Слово в неделю Ваий». По своей форме это проповедь, по сути - небольшой духовный очерк, в котором есть и собственный опыт, и отголоски тех споров, которые велись в среде семинарских преподавателей. В «Слове» выражена мысль, которую будет повторять Василий Никифорович и став священником, и буду­чи митрополитом: «Безропотно переносите ваши страдания, как бы это не было тяжело и больно для вас.».

Добросовестный, исполнительный и аккуратный преподава­тель быстро продвигался по служебной лестнице. 25 апреля 1879 г. он получает чин коллежского асессора, а в 1880 г. представлен к чину надворного советника, награждается орденом св. Станислава III степени. К 1880 г. материальное положение семьи Богоявленских стабильно и вполне достаточно. Омрачала жизнь молодой семьи болезнь Александры Богоявленской. Василий Никифорович не терял надежды на выздоровление больной туберкулезом супруги и делал все возможное к этому. Так, по совету врачей, он с женой почти каж­дый год во время своего отпуска ездил на курорт Кавказа.

Педагогическая деятельность не вполне удовлетворяла Василия Никифоровича: ему казалось, что талант, данный Богом, использует­ся им не по назначению. Алексей Спасский по-дружески утешал его: «Не сокрушайся, что ты не видишь пока внушительных результа­тов твоей многоплодной педагогической деятельности. Зрелый плод рано или поздно оценит твой труд и брошенное тобою семя прине­сет плод сторицею».

Принятие священного сана было постоянною думою Василия Никифоровича, а его долгие сомнения были связаны не только с мыслью о том, действительно ли он достоин священства и понесет ли этот крест, но и с тем, что тяжесть этого выбора должна разделить и больная жена.

Богоявленский был на хорошем счету у епархиального началь­ства и при желании мог, приняв сан, остаться в Тамбове и одновре­менно преподавать. Но он решается быть пастырем не в губернском городе, а в уездном.

23 ноября 1882 г. резолюцией Преосвященного епископа Тамбов­ского преподаватель Тамбовской духовной семинарии В. Н. Богояв­ленский определен священником в Покровский собор г. Козлова на

должность помощника настоятеля. 30 января того же года Василий Никифорович рукоположен во диакона, а 31 января - в иерея.

Первые впечатления, связанные с новым родом деятельности, подвигли отца Василия в традиционном для начинающего священ­ника «Слове при вступлении на паству», четко и ясно сформулиро­вать задачи, стоявшие, на его взгляд, перед каждым пастырем. Это своеобразный ответ вопрошавшим его: «На чем основывается твоя уверенность, что ты можешь еще что-нибудь сделать в этой долж­ности?» Он отвечал на это: «Нужны такие деятели, каковым желал бы быть и я, которые не потворствуют страстям человеческим, но, по примеру Спасителя, беспристрастно снимают маску с лица и прямо говорят, что нужно для него, что для меня». По мнению отца Василия, главная задача священника в настоящий момент - быть пастырем для людей, потерявших веру. И в этом трудном деле един­ственной поддержкой, дающей энергию в деятельности пастыря, является любовь Господня. Для него нет сомнений в том, что имен­но пастырским служением он может принести максимальную пользу Церкви Христовой.

Священник Богоявленский очень быстро завоевал уважение прихожан и приобрел авторитет среди местного духовенства. Сви­детельством тому избрание его уже в 1882 г. депутатом сначала на окружной съезд духовенства, а с 1883 г. и на епархиальный, где он избирается председателем. В том же году отец Василий становится благочинным 1-го Козловского городского округа. На этой должно­сти сполна проявилась основная черта его характера: «необыкно­венная выдержка всех действий и поступков». Проходя эту админи­стративную должность, он «никого не затронул, никого не обидел, со всеми был ровен, в обращении со всеми одинаково приветлив, ко всем благожелателен.», «тихо и незаметно, без шуму, без неприят­ностей все направлял к своим целям и желаниям», твердо, но мяг­ко осаживая непокорных, завоевывая расположение людей толь­ко любовью. Это был его принцип: любовь побеждает все. И этому принципу он был верен до конца своей жизни.

Деятельность о. Василия в качестве благочинного положительно отразилась на жизни козловских приходов. Видимым знаком упо­рядочения церковноприходской жизни в Козлове стало создание 24 апреля 1883 г. Братства при кладбищенской Крестовоздвиженской церкви. Первым его председателем единогласно избрали о. Василия Богоявленского. Для города масштабов Козлова создание Братства 

стало делом историческим. Ничего подобного прежде не было. Здесь в одном благородном деле соединились силы прихожан и духовен­ства. Отец Василий с амвона не раз убеждал прихожан участвовать в деле Братства, доказывая, почему именно такой тип благотворитель­ности наиболее предпочтителен: «... потому что под личиной бед­ности сплошь и рядом гнездится тунеядство, леность, пьянство.». Поэтому, подавая милостыню, человек только наполовину исполня­ет заповедь Христову, «а вопрос об удовлетворении нуждающейся массы нищенствующих остается неразрешенным». Тогда такие мыс­ли и такой взгляд на благотворительность для многих был внове. Впрочем, слова будущего митрополита пали на добрую почву и со временем дали свой плод. Несмотря на трудности первых лет суще­ствования, Братство смогло выжить и впоследствии занимало одно из почетных мест в ряду подобных учреждений епархии.

С 3 сентября 1883 г. «согласно прошению», движимый жаждой самостоятельной деятельности, отец Василий становится настояте­лем Троицкой церкви г. Козлова. Как глава прихода именно здесь он мог в полной мере реализовать свои планы и идеи.

Прежде всего он обратил внимание на упорядочение богослуже­ния. Сам совершал его «чинно, стройно и благоговейно». Привле­кал людей и своими проповедями. Больше двух лет настоятельство- вал о. Василий в Троицкой церкви и мог бы и дальше проходить на этой должности свой жизненный путь, но Бог судил иначе. Осенью 1885 г. умерла от чахотки жена отца Василия. Осень и часть зимы он еще служил в Троицкой церкви, но одиночество влекло к иночеству, и 18 декабря 1885 г. о. Василий подал прошение о пострижении в монашество. «8 февраля (1886 г.), в субботу, за всенощной, в архи­ерейской Крестовой церкви, пострижен священник Троицкой церк­ви г. Козлова Вас. Богоявленский, 9 февраля возведен в сан архиман­дрита» - так об этом событии написали в местных «Епархиальных ведомостях». Указ о возведении в сан архимандрита от Св. Синода последовал еще 6 января 1886 г. Постриг совершал епископ Тамбов­ский и Шацкий Виталий. Отец Василий получил новое монашеское имя - Владимир и был назначен настоятелем Козловского Троицкого мужского монастыря.

В начале февраля архимандрит Владимир приступил к исполне­нию своих обязанностей. 21 сентября 1886 г. состоялось значитель­ное событие в истории обители - освящение вновь отремонтиро

ванного (ремонт начался еще при прежних настоятелях) Троицкого храма. Но уже 6 октября последовал указ Св. Синода о назначении архимандрита Владимира настоятелем Новгородского Антониева монастыря и членом Новгородской духовной консистории.

13 июня 1888 г. в Троицком соборе Александро-Невской Лавры архимандрит Владимир был хиротонисан во епископа Старорусско­го, викария Новгородской епархии, хиротонию возглавил Новгород­ский и С.-Петербургский митрополит Исидор (Никольский). В сло­ве на наречение владыка Владимир выразил свое представление об архиерейском служении: «Приемлющий на себя это служение, - ска­зал он, - должен принимать это как талант, вручаемый ему Госпо­дом, при условии возвращения с лихвою и под страхом в противном случае быть вверженным в кромешную тьму; должен принимать его как служение раба, поставленного разделять верно и благовременно евангельскую пищу домочадцам Господина, опасаясь за неверность и нерадение быть рассеченным (Мф. 24:45-51); должен принимать его как чреду пастыря словесных овец, с обязанностью водить их на пажити добрые и защищать от волков, не щадя себя самого, что­бы не впасть в суд нерадивого наемника; должен принимать его как пост стража людей Господних, чтобы немолчно возвещать им о вся­кой опасности и неусыпно блюсти их спасение, со страшной ответ­ственностью платить своей кровью за кровь каждой души, погибшей от его беспечности. Какой великий подвиг, какое тяжкое бремя для сил человеческих, не говоря уже о собственной немощи!»

Епископ Владимир проявил себя деятельным помощником митро­полита Исидора в управлении Новгородской епархией. Уже в начале своего архипастырского служения в качестве викария стал предпри­нимать меры, чтобы расширить круг деятельности священнослужите­лей и активных мирян. Как архиерей он стал председателем Братства Святой Софии Премудрости Божией, которое занималось широкой издательской и просветительской деятельностью. 16 октября 1888 г. епископ положил начало внебогослужебным собеседованиям в Софийском кафедральном соборе по воскресным дням после вечер­ни и чтения акафиста Иисусу Сладчайшему. Владыка Владимир сам осенью и зимой 1888/89 г. прочитал в Софийском соборе цикл из 18 бесед, посвященных религиозно-нравственному воспитанию детей. Показывая духовенству пример пастырского служения, владыка тре­бовал такого же направления деятельности и от своих подчиненных.

В 1890 году, вполне ознакомившись в течение двух лет с поло­жением дел в викариатстве, он издал следующее распоряжение: «В видах пробуждения от нравственного усыпления беспечных чад Пра­вославной Церкви необходимо побудить духовенство епархии к уси­лению своей пастырской бдительности, вменив ему в обязанность усилить проповедь и молитвенные упражнения, отправлять по вос­кресным дням торжественные вечерни, читать акафисты и вести внебогослужебные собеседования о предметах веры и нравственно­сти».

Викарный епископ Владимир объезжал храмы епархии, состав­ляя журналы с подробными сведениями о клире, церкви, приход­ских школах, стремился оживить приходскую жизнь. Для повыше­ния образовательного уровня клириков по его распоряжению был подготовлен список книг, которые обязательно должны быть в цер­ковных библиотеках. 19 августа 1890 г. владыка присутствовал на открытии в Новгороде епархиальной публичной библиотеки.

Епископ Владимир уделял много внимания церковноприходским школам, его заботами получила новую жизнь школа при Варлаамие- вом Хутынском монастыре.

Владыка считал одной из важнейших задач борьбу с пьянством, читал проповеди на эту тему, убеждал духовенство заботиться об искоренении этого порока.

Благодаря ему в епархии были учреждены 2 должности епархи­альных миссионеров.

15 июля 1888 г. епископ Владимир возглавил в Новгороде празд­нование 900-летия Крещения Руси. В сентябре того же года состоя­лось перенесение Старорусской иконы Божией Матери из Тихвина в Старую Руссу. Владимир (Богоявленский), епископ Старорусский возглавил торжественную встречу Святыни. 17 сентября владыка совершил молебен перед иконой на городской площади в присут­ствии 20 тыс. богомольцев, на следующий день служил литургию в соборе старорусского Спасо-Преображенского монастыря. В память об этом событии 18 сент./1 окт. стало одним из дней празднования Старорусской иконе Божией Матери.

В октябре 1890 г. архиерей возглавил торжества по случаю 150-летия Новгородской духовной семинарии.

Характеризуя по прошествии десятилетий деятельность Вла­димира (Богоявленского) в Новгороде, митрополит Новгородский Арсений (Стадницкий) писал: «На нем исполнились слова святого апостола Павла: духом горяще, Господеви работающе (Рим.12:11). Он действительно горел духом, пламенел ревностью по Дому Бо- жию, которая снедала его. Эта ревность выражалась прежде всего в неустанном проповедовании слова Божия. Самая манера его пропо­ведования свидетельствовала об этом горении духа. Слабый, болез­ненный телом, с тихим голосом, он во время произнесения пропо­ведей преображался, воодушевлялся, голос становился крепким, и силою горячего слова он пленял умы и сердца слушателей. Будучи сам усердным служителем слова Божия и проповедником, он и пас­тырей Церкви побуждал проповедовать.». «Новгородцы вспоми­нали о нем как о выдающемся проповеднике, архипастыре кротком, доступном для всех».

19 января 1891 г. епископ Владимир был назначен на Самарскую кафедру, где он стал пятым архиереем с момента образования Самар­ской епархии.

Епископ большое значение придавал церковному образованию, и благодаря его заботам было открыто около ста пятидесяти цер­ковноприходских школ. «Обязанность учить детей издревле лежа­ла на духовенстве, - не уставал повторять владыка, - и оно посто­янно выполняло этот священный долг с беззаветной преданностью. Главное - необходимо внушать детям страх Божий. Но вместе с тем необходимо помнить, что изучение это должно совершаться серд­цем, а не одним только умом, а это достигается через научение детей молитве в самом раннем возрасте, еще до поступления в школу». В Самаре так же, как и в Новгороде, владыка положил начало вне- богослужебным чтениям, на которых слушателям предлагались повествования религиозно-нравственного содержания из духов­ных журналов и книг или личные наставления священников. Такие чтения совершались в разных храмах поочередно. Со временем ему удалось привить народу любовь к этим чтениям, и люди уже зара­нее спрашивали, «где будет читать владыка акафист». Для интелли­генции владыка открыл в здании Городской думы бесплатные чте­ния религиозного содержания. Проходившие в вечернее время, они охотно посещались всеми сословиями.

В Самаре было основано религиозно-просветительское Брат­ство имени святителя Алексия, главная цель деятельности которого состояла в религиозно-нравственном просвещении народа, в улуч­шении церковно-школьного дела, в поддержании воскресных школ и снабжении их бесплатными учебниками, в содействии увеличению числа церковноприходских библиотек.

В 1892 году Самарскую губернию поразили два бедствия: голод от неурожая и разразившаяся после него эпидемия холе­ры. Владыка учредил епархиальный комитет для сбора средств и раздачи пожертвований, такие комитеты были учреждены и во всех уездных городах епархии. По его благословению были составлены списки лиц, нуждающихся в первоочередной помо­щи. При монастырях и богатых приходах были открыты столо­вые и чайные для бедняков, а всех учащихся кормили бесплатно. Во время эпидемии холеры владыка стал устраивать на площадях Самары общенародные молебствия об избавлении народа от губи­тельной болезни перед чтимым образом Смоленской иконы Божи- ей Матери. Епископ сам посещал лазареты, ободряя и утешая боль­ных словом и совместной молитвой. «Призрение за больными - это одно из таких добрых дел, которые никогда не останутся без награ­ды», - говорил он. Когда эпидемия достигла таких размеров, что на холерном кладбище стали хоронить одновременно сотни людей, вла­дыка стал служить здесь панихиды о новопреставившихся. Однако когда скорби отступили, владыка после очередного молебна отме­тил: «К сожалению, едва только удаляется от нас гнев Божий, жизнь города начинает уже опять принимать тот вид, какой она имела до болезни: храмы Божии снова пустеют, площади града опять оглаша­ются бесчинными плясками, бесстыдными песнями».

18 октября 1892 года епископ Владимир был назначен экзархом Грузии с возведением в сан архиепископа Карталинского и Кахетин­ского. Во время прощания к владыке сошлись богомольцы со всей Самары. Владыка с амвона сказал: «Вы слышали, что я уезжаю от вас... Далек и небезопасен мой путь, тяжелые труды предстоят мне; да поможет мне Господь Бог и святая Нина - просветительница Гру­зии! Прошу вас: молитесь обо мне, - мне это теперь всего нужнее! Я же, со своей стороны, никогда не забуду в своих молитвах моего «пер­венца» - паству Самарскую».

В последний день прощания владыка совершил богослужение в кафедральном соборе и, обращаясь к пастве, сказал: «Боже мой! На мои рамена предстоит принять подвиг, под бременем которого изне­могали и сильнейшие меня! После малой ладьи, которой управлял я доселе, мне вручается управление большим морским кораблем. О, какое умение, какая опытность должна быть у кормчего, который призывается вести духовный корабль по волнам житейского моря, среди скал и подводных камней, в опасении нападения духовных раз­бойников!»

По пути на место своего нового служения в Тифлис архиепи­скоп ознакомился с состоянием храмов, с нуждами, бытом паствы и пастырей. В огромной вверенной попечению владыки епархии дела обстояли далеко не благополучно, и, кроме распространившегося повсеместно порока пьянства, на Кавказе нашли себе приют мно­жество сект, процветало язычество и своекорыстный национализм. Прибыв в Тифлис, архиепископ Владимир открыл во многих церквях города внебогослужебные религиозно-нравственные чтения. Буду­чи ревностным проповедником, он к проповедничеству призывал и духовенство города.

Стараниями святителя в одном из беднейших районов горо­да, Колючей Балке, был основан молитвенный дом во имя святите­ля Феодосия Черниговского и стали совершаться богослужения. В помещении Тифлисской церковноприходской школы стали прово­диться занятия для детей, не имеющих возможности посещать учеб­ные заведения. Кроме общеобразовательных предметов, девочек здесь обучали рукоделию. В районе, населенном иноверцами, стара­ниями владыки был построен храм в честь Казанской иконы Божи- ей Матери с залом для собеседований, в котором стали проводиться религиозно-нравственные беседы. Благодаря усилиям архиепископа 

даже раскольники, сектанты, монофизиты, католики, мусульмане и лютеране стали отдавать своих детей в православные церковнопри­ходские школы. Его трудами на Кавказе было открыто более трехсот церковноприходских школ и устроена духовная семинария в Кута­иси.

Во время эпидемии холеры в Закавказье в 1893 году всецело про­явились выдающиеся организаторские способности владыки. Полу­чив 7 августа из Комитета народного здоровья известие о том, что в последних числах июля обнаружены случаи заболеваний азиатской холерой в Тифлисе, архиепископ Владимир призвал все население города к общей молитве. 15/28 августа, в день праздника Успения Божией Матери, состоялся крестный ход, прошедший по тем частям города, где обнаружились начатки эпидемии. После молебна на пло­щади владыка обратился к народу с такими словами: «Постигшая нас болезнь не есть дело случая, как могут думать некоторые. Это дело правосудия Божия, кара Всемогущего, бич Божий, простертый для нашего же испытания и отрезвления. В Священном Писании мно­го примеров, уверяющих, что всегда Бог отводил в сторону Свой меч, направленный на человека, если только последний, заметив его, вра­зумлялся и старался избавиться от меча Божия».

17 октября 1897 г. архиепископ Владимир учредил епархиаль­ное духовно-просветительское миссионерское Братство, глав­ной задачей которого стало распространение и утверждение в обществе истинных понятий о православной вере. Благодаря вла­дыке оживилась деятельность «Общества восстановления пра­вославного христианства на Кавказе». Много времени архиепи­скоп проводил в поездках по сельским приходам и находящимся в самых глухих и отдаленных местах обителям, труднодоступным из-за горной местности. Благодаря его энергичной деятельно­сти в различных местах экзархата было построено более ста но­вых храмов, возобновлены службы в недействовавших, восста­новлен Мцхетский собор, Сатарский и Семейский монастыри. За годы службы в Закавказье архиепископ Владимир был награжден в 1895 г. бриллиантовым крестом на клобук, в 1896 г. - панагией, укра­шенной драгоценными камнями. Однако подвижническое служе­ние архиепископа Владимира в Закавказье было омрачено многими искушениями и сопровождалось многими чинимыми его начинани­ям препятствиями. Националистически настроенная часть грузин

ского общества и клира относилась к нему враждебно. Из Грузии в Синод поступали многочисленные жалобы на святителя, полные клеветы и наветов. Современники свидетельствовали, что «нестя- жательность, простота, всем известное трудолюбие, исправность во всем, даже, и по преимуществу, иноческое целомудрие, - все в экзар­хе подвергалось заподозриванию и всевозможным клеветническим доносам». Совершая в Казанском храме в Тифлисе последнюю служ­бу, владыка Владимир сказал: «Пастыри Церкви первее всего обязаны учить свою паству, и учить не одним словом или проповедью, но еще более делом, добрым житием, личным примером».

21 февраля 1898 г. архиепископ Владимир был назначен на Мос­ковскую кафедру и возведен в сан митрополита Московского и Коло­менского.

Его помощниками - викари­ями Московской епархии - ста­ли выдающиеся церковные деяте­ли: 28 февраля 1899 г. митрополит возглавил хиротонию архиман­дрита Арсения (Стадницкого) во епископа Волоколамского, 1 июля 1901 г. состоялась хиротония архи­мандрита Трифона (Туркестано- ва) во епископа Дмитровского, 29 июня 1906 г. архимандрита Ана­стасия (Грибановского) во еписко­па Серпуховского.

Начав свое архипастырское служение в Москве, митропо­лит Владимир применил здесь весь тот опыт, который он приоб-

рел в предыдущей деятельности. И прежде всего он призвал духо­венство чаще совершать богослужения и произносить пропове­ди. Для этого он открыл новые вакансии при столичных приходах и пригласил туда талантливых проповедников. На первых порах это не вполне понравилось столичному духовенству. Но митропо­лит Владимир знал, что единственное средство сделать свои распо­ряжения действенными - это самому первому их исполнять. И сам каждую неделю регулярно проповедовал на Троицком подворье.

Владыка с поразительною литературной плодовитостью откликался на все животрепещущие вопросы времени: вопросы социальные, государства, общества, семьи, личности; вопросы богатых и бед­ных, рабочих и работодателей, труда и капитала; вопросы религии и морали, веры и науки, веры и неверия; вопросы трезвости, церков­ной дисциплины. - все это находило разрешение в печатном сло­ве владыки, и это слово он в огромном числе экземпляров издавал и раздавал бесплатно народной массе, рабочим, учащимся, пастырям.

16 июня 1902 г. благодаря трудам митрополита Владимира в аудитории Императорского исторического музея на Красной площа­ди были открыты общеобразовательные курсы для рабочих Моск­вы. Открытие курсов привлекло множество народа, вся аудитория исторического музея, с прилегающими к ней помещениями, была переполнена. В конце молебна митрополит Владимир обратился к рабочим со словом, в котором, обрисовав нужность и полезность подобных чтений, сказал: «Две силы в мире ведут борьбу из-за гос­подства - это сила добра и сила зла, и первая всегда встречала и встречает препятствия со стороны последней. Доказательством сему - Сам Господь, заплативший Своею кровию за любовь к человече­скому роду, доказательством тому и целый сонм мучеников, постра­давших за имя Христово. И, однако, не тот прав, кто с отчаянием говорит: «Все погибло, ничто уже не поможет», но прав наш Спаси­тель, Который говорит: «Жатва многа». Не тот прав, кто везде и всюду видит только зло и неисправимую порчу нравов, но тот, кто усматривает в людях черты, которыми Господь все еще привлека­ет к Себе народ Свой вопреки всякому противодействию со стороны людей».

Исключительно благодаря заботам и попечению митрополи­та Владимира в Москве в 1903 году был открыт Епархиальный дом, в котором был возведен храм во имя святого равноапостоль­ного великого князя Владимира; впоследствии этот дом по про­шению московского духовенства к Святейшему Синоду получил название Владимирского в честь своего создателя митрополита Владимира. Владимирский епархиальный дом стал центром про­светительской и миссионерской деятельности в Москве. В нем все духовенство Москвы поочередно совершало богослужения и про­износило проповеди. Ответственным за проповедническую дея­тельность был поставлен протоиерей Иван Восторгов. В Епархи

альном доме разместились многие благотворительные учреждения, редакции духовных журналов, Кирилло-Мефодиевское братство с епархиальным училищным советом, книжный магазин и склад изданий отдела распространения духовно-нравственных книг, биб­лиотека с читальным залом, православное миссионерское обще­ство, попечительство о бедных духовного звания и другие епархи­альные учреждения. В большом зале проводились богословские чтения, чтения для рабочих, лекции, беседы и духовные концерты. Владыка открывает четыре должности епархиальных миссионеров, учреждает миссионерское Братство во имя Воскресения Христова и его отделы в епархии, специальный Московский Епархиальный Мис­сионерский совет, Братство святителя Алексия при Чудовом мона­стыре, расширяет деятельность противораскольничьего Братства святителя Петра, открывает ежегодные епархиальные миссионер­ские курсы для духовенства епархии. Развитие сектантства в России привело владыку к мысли о насущной потребности приспособить и нашу высшую духовную школу к служению Православной миссии. С 1907 года он усиленно заботится об открытии в Московской духов­ной академии специальной кафедры по «Истории и обличению сек­тантства». Заботы владыки увенчиваются успехом: такие кафедры были открыты во всех духовных академиях.

Архипастырь часто посещал духовно-учебные заведения, забо­тился и об их материальном благополучии. Он устроил здания для Перервинского духовного училища, переустроил здания духовных училищ Заиконоспасского и Донского, а также и женского Филаре- товского, открыл третье женское епархиальное училище при Мос­ковском Скорбященском монастыре, построил дом для квартир преподавателей Московской духовной семинарии. Преподавание Закона Божия в светских учебных заведениях всегда было близко сердцу владыки, и он созывал съезды законоучителей для обсужде­ния насущных нужд по данному предмету.

Митрополит Владимир явился выдающимся церковным деяте­лем на поприще борьбы с народным пьянством. «Московское Епар­хиальное Общество борьбы с пьянством», его многочисленные отделы, его издательская журнальная и другого вида деятельность, наконец. первый под кровом Церкви Всероссийский съезд практи­ческих деятелей по борьбе с алкоголизмом, потребовавший немало средств и всяких забот, - все это плод исключительных трудов и за

бот Высокопреосвященного Владимира, который вложил в это дело столько инициативы, личных трудов - литературных, организатор­ских и лекторских, а также и материальных средств, что невольно приходишь в священный трепет при виде этой стройной и громад­ной работы, запечатленной характером истинного подвига в борь­бе за Трезвую Русь, - я говорю подвига, потому что здесь мы имеем дело действительно с подвигом абсолютного воздержания митропо­лита Владимира от всяких спиртных напитков, что служит главным фактором вдохновенной работы и московского духовенства на ниве отрезвления народа», - писал миссионер Московской епархии Иван Георгиевич Айвазов, подводя итог деятельности митрополита Вла­димира в Москве.

Будучи духовным руководителем Великой княгини Елисаветы Федоровны (прославлена в лике святых в 1992 г.), митрополит Вла­димир оказал ей содействие в основании Марфо-Мариинской обите­ли в Москве на ул. Б. Ордынке.

29 декабря 1907 г. митрополит Владимир положил начало Зла- тоустовскому религиозно-философскому кружку учащихся, нашед­шему себе приют в Епархиальном доме. Кружок ставил своей целью «содействовать распространению религиозно-философских идей среди учащейся молодежи, в духе строго-православно-христиан­ском, по руководству Святой Церкви».

Обратившись во время собрания кружка к верующей молодежи, владыка сказал: «Кто не может подавать пример благочестия дома, тот не может быть учителем и в Церкви Христовой. Недостаточно для цехового или другого какого-нибудь сословия, если член его умеет кроить, шить, кузнечить, плотничать, строить здания или торго­вать. Он должен быть - и это главное - истинным христианином. Но готовится ли, спросим мы, наше юношество к этой цели? Начнем с того: сколько найдется между нашими подмастерьями, приказчи­ками, половыми в гостиницах таких, у которых есть Библия или, по крайней мере, хоть Новый Завет? Из сотни едва ли найдете и одного. Большая часть из них совсем и не заглядывает в Библию. Катехизис, если он и изучался когда-нибудь ими, забыт. Церковь для них по боль­шей части не существует. По целым годам они сюда и не заглядыва­ют. (...) Что же они делают? День отдают работе, первую половину воскресенья или праздника тоже, а вечер удовольствиям. Не таким, где не забывается страх и закон Божий, а таким, последствием которых бывает растрата сил физических и духовных. Но и во вре­мя работы в будничные дни - что служит предметом для их разгово­ров? Предметы нечестия, неверия и безнравственности. Если всту­пает в среду их новичок, у которого цело еще религиозное чувство, то он чувствует себя здесь, как Даниил в пещере львов. Скажи он толь­ко хоть одно слово о грехе, покаянии и искушении, как его тотчас же осыпят, как градом, насмешками. Могут ли из такой среды выйти впоследствии серьезные отцы для семейства и верные, твердые граж­дане для государства? В песке и тине не растут дубы, - они требуют более твердой почвы. Что же выходит из-под такого влияния? Юно­ши, которые забыли своего Бога и Спасителя и своих родителей. Для приобретения научных знаний и внешнего просвещения наше­го юношества забот полагается много, а для внутреннего, духов­ного просвещения очень мало. (. ) Кто же должен это делать? Все должны дружно взяться за это дело. И правительство, и Цер­ковь, и граждане, и господа фабриканты, родители и учителя. Мы жалуемся, что у нас нет сейчас людей сильных духом и волею, жалуемся, что ныне нет людей, на верность коих можно было бы положиться, что слова и обещания у всех, как трость, колеблемая ветром; жалуемся, что наше поколение колеблется от всякого ветра общественного мнения, что нет у нас людей, которые готовы были бы на всякое самоотвержение или подвиг ради своих ближних. Затих­нут эти жалобы, если слово Божие воздействует в сердцах нашего подрастающего юношества при большем усердии к нравственному воспитанию их со стороны тех, под руководством коих они нахо­дятся. Тогда сердце их будет крепко и вера сильна. Тогда явятся и мужи силы, ибо только Господь делает мужа».

Видя, с какой быстротой распространяются в среде рабо­чих идеи безбожного социализма и коммунизма, митропо­лит Владимир одним из первых из числа архиереев всту­пил на миссионерское поприще, разъясняя народу пагубность этих идей, разбирая их с христианской и научной точек зрения. За пятнадцать лет своего служения в Москве владыка посе­тил все московские святыни, везде служил, везде проповедовал, во многих собраниях выступал с лекциями. Протоиерей Иоанн Восторгов так свидетельствует об этом: «С изумлением мы виде­ли, как в праздничный день объезжал он, не зная усталости, свой кафедральный, первый по величине в России град, служил и 

молился в трех-четырех местах, успевал потом посетить и рели­гиозные собрания то людей образованных, интересовавшихся выс­шими вопросами жизни церковной, то простецов веры, жаждав­ших слова наставления в трезвости, в христианских добродетелях». Чтобы подъять этот чрезсильный для человеческой немощи труд, вла­дыка каждый день вставал рано утром, а ложился в полночь, а то и позже; по делам принимал с 9 часов утра до позднего вечера, оставляя во весь день только перерыв для обеда и получасового отдыха.

23 ноября 1912 г. владыка был назначен митрополитом Санкт- Петербургским и Ладожским, первенствующим членом Святейшего Синода. Он не желал этого назначения и согласился только после пись­ма к нему Императора Николая II. Перед переездом в Санкт-Петербург Высокопреосвященнейший Владимир приехал помолиться у святынь древнего Новгорода. 1-2 декабря 1912 г. по приглашению Новгород­ского архиепископа Арсения (Стадницкого) владыка принял участие в открытии Епархиального дома в Новгороде. Было заметно, что вла­дыка скорбел, и на вопрос епископа Новгородского о причинах скор­би ответил: «Я привык бывать там в качестве гостя, но я человек не этикетный, могу не прийтись там «ко двору»; там разные течения, а я не смогу следовать за ними, у меня нет характера приспособляемости».

С 30 ноября по 10 декабря 1912 г. Москва прощалась с митрополи­том Владимиром. За это время с ним встретились главы всех церков­ных и религиозных учреждений, в создании которых он непосред­ственно участвовал, и для всех стало особенно очевидно величие его деятельности и его подвига, который он нес в течение пятнадцати лет. Выслушав речи и адреса, с выраженными в них чувствами люб­ви, восхищения и благодарности, митрополит Владимир в ответном слове сказал: «В настоящее время я чувствую истинную радость, но не потому, что эти приветствия льстят моему самолюбию, искон­ному врагу нашего спасения, - свидетельствую это моей архиерей­ской совестью, - радуюсь потому, что из вашей любви я усматриваю вашу любовь к Пастыреначальнику. Он - наша жизнь, Он - задача на­шей жизни, Он - альфа и омега. В наше время лукавства и безверия я с удовольствием вижу, что вы свободны от современного недуга лжи, маловерия и безразличия. Призываю благословение на вас. Да укрепит Господь вас в вере! Призываю благословение на миссионеров и желаю развития вашей полезной деятельности. Пусть этот Епархиальный дом светит, как звезда над землею, маяк над водою и свеча во тьме!»

9 декабря митрополит Владимир в последний раз служил в Успенском соборе в Кремле. Во время проповеди он попрощался в алтаре со всем многочисленным находящимся здесь духовенством и с синодальным хором. По окончании литургии владыка обратился ко всем присутствующим со словом, обнаружившим в нем искрен­нюю, простую и любвеобильную душу, в котором звучала любовь к пастве, к людям, к златоглавой Москве: «В жизни каждого человека нет тяжелее минуты, как минута расставанья с людьми, с кото­рыми он был связан узами духовного родства, как в данном случае для меня является любимая мною московская паства, среди кото­рой я пробыл пятнадцать лет. Много за это время было пережито и радостных, и печальных дней. Пришлось пережить и японскую войну, и смуту. Пришлось переживать и страшные стихийные бедствия: бурю и наводнение, причинившие массу бедствий городу Москве. Вся­кому известно, что несчастные события скорее всего скрепляют доб­рые отношения между людьми. Оно так и случилось. Я сжился с Моск­вою и твердо уже рассчитывал служить на кафедре Московской до конца моей жизни и здесь же сложить и свои кости. Но Всеблагий Гос­подь судил иначе. Я верую, что Промысл Божий все делает ко благу человека; может быть, это перемещение меня принесет общую поль­зу. Может быть, на новом месте обновится моя энергия, обновится мой дух, чтобы исполнилось слово Писания: «Не имамы здепребываю- щаго града, но грядущаго взыскуем». Может быть, мой преемник на Московскую кафедру больше принесет пользы, нежели я. Он исправит неоконченное и проведет в жизнь новые благие начинания».

В середине декабря 1912 г. митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир прибыл в Санкт-Петербург. В связи с переиме­нованием Санкт-Петербурга в Петроград с 19 августа 1914 г. титуло­вался «Петроградским и Ладожским». Высочайшим рескриптом от 21 февраля 1913 г. владыке был пожалован крест для предношения в священнослужении. В Санкт-Петербурге митрополит Владимир поддерживал все благие начинания и добрых тружеников на ниве Христовой.

Будучи первоприсутствующим в Святейшим Синоде, святитель должен был уделять много времени общецерковным делам. В 1913 г. как председатель юбилейной комиссии занимался организацией тор­жеств в честь 300-летия Дома Романовых. В том же году, 12 мая, уча­ствовал в Москве в торжествах прославления священномученика 

Ермогена, Патриарха Московского. 29-31 августа возглавил празд­нование 200-летия Александро-Невской Лавры. 28 июля 1914 г. воз­главил у себя на родине, в Тамбове, торжества канонизации Тамбов­ского святителя Питирима.

В Санкт-Петербургской епархии митрополит Владимир расши­рил права и обязанности викариев по сравнению с предшествующим временем, его незаменимым помощником стал Гдовский епископ Вениамин (Казанский). Владыка освятил ряд храмов, в том числе 15 января 1914 г. собор во имя Феодоровской иконы Божией Матери в Санкт-Петербурге. По его благословению был создан Историко-ар- хеологический комитет Санкт-Петербургской епархии.

Как и на других кафедрах, святитель полагал много сил на борь­бу с пьянством. Председатель Всероссийского Общества трезвости протоиерей Миртов писал о владыке: «От архипастырского душепо- печительного взора не могла укрыться эта главная опасность, кото­рая больше всего грозит благосостоянию русского народа и твердому стоянию его в вере и жизни христианской. Он видел, что алкоголизм вырос в страшное мировое международное зло и на борьбу с собою дол­жен вызвать все живые охранительные силы каждой страны. Тогда как многие на вопрос о борьбе с этим злом привыкли смотреть с высо­комерным невежеством, считая его мелким и недостойным внима­ния... святитель, вообще не всегда склонный к широким обобщениям, в этом вопросе сумел подняться на точку зрения государственного понимания и считал этот вопрос делом особенной важности и высо­кого церковно-общественного значения. Он ясно сознавал, что алко­голизм лежит главным камнем преткновения для русского народа на пути к его великому будущему. Живой участник всех торжествен­ных организованных выступлений против пьянства, он не отказы­вался, а охотно ехал в самые трущобные места столицы, где возни­кала та или другая трезвенная организация, чтобы поддержать ее своим трезвенным сочувствием...».

С именем митрополита Владимира связано установление в 1913 г., по определению Синода, всероссийского церковного Дня трезвости, приуроченного к памяти Усекновения Главы св. Иоанна Крестите­ля (29 авг./11 сент.). В Петербурге центром проведения Дня трезво­сти стал Исаакиевский собор, куда прибыл многолюдный крестный ход. После литургии Высокопреосвященнейший владыка Владимир отслужил на площади перед собором молебен по особому чину «об 

исцелении страждущих пьянственным недугом». Поддержал иници­ативу преобразования петербургского Александро-Невского обще­ства трезвости во всероссийское братство, внес на утверждение в Синод проект его устава, председательствовал на учредительном собрании 23 ноября 1914 г.

Во время Первой мировой войны святитель не раз участвовал во всенародных молебнах «об одолении супостатов». Первый молебен состоялся 17 августа 1914 г. на Исаакиевской площади, куда сошлись крестные ходы из всех столичных церквей. По указанию митрополи­та Владимира в епархии был создан фонд помощи семьям призван­ных на войну, пожертвование в 1000 р. поступило от Петроградского святителя. 31 декабря 1914 г. в городе открылся общий церковнопри­ходской лазарет на 70 кроватей (3 из них взялся обеспечивать сам митрополит).

В 1915 г. владыка Владимир добился аудиенции у Императо­ра Николая II, на которой высказал протест против произвольных перемещений архиереев и влияния на внутрицерковную жизнь посторонних лиц, в частности, Г. Е. Распутина. Этот разговор привел к охлаждению отношений святителя с Императором и Императри­цей Александрой Феодоровной.

23 ноября 1915 г. последовал указ Императора о переводе мит­рополита Владимира в Киев, на место скончавшегося митрополита Флавиана (Городецкого), с сохранением прав и обязанностей первен­ствующего члена Святейшего Синода.

Прощаясь с петроградской паствой, владыка сказал: «Выслу­шайте мой последний и, может быть, предсмертный завет! К вам, дорогие сопастыри, первое слово мое. Больше сорока трех лет Бог судил мне послужить в священном сане. Я много пережил. Испытал и сладкое, и горькое, видел и радостное, и печальное, правда - боль­ше горького и печального. Не без скорби вижу я, как растлевающее веяние времени пытается проникнуть и за церковную ограду... Обо мне же, прошу вас и молю, молитесь Господу Богу. Нужны мне молитвы ваши. «Житейское море, воздвизаемое напастей бурею», далеко перекинуло мой челнок, и, к сожалению, не к тихому еще пристанищу, куда входят люди вратами смерти, а на новое пла­вание, и плыть предстоит мне не как простому корабельщику, а быть кормчим корабля церковного. Трудно это в наши дни. Помо­литесь же обо мне, а над вами да будет Божие благословение».

22 декабря 1915 г. владыка прибыл в Киев и сразу же проследовал в Софийский собор. После краткого молебна митрополит Владимир обратился с приветственной речью к присутствующим, почти пол­ностью повторив то, что им было сказано при прощании с петро­градской паствой: «Волны житейского моря, по Божию изволению, принесли мою ладью к святому граду Киеву. Призванный быть корм­чим духовного корабля киевской церкви, я невольно сравниваю себя с кормчим вещественного корабля, обуреваемого в бурном и безбрежном море страшными волнами. Я ясно представляю себе ту опасность, какой может подвергнуться этот корабль при наличии страшной бури, подводных скал и морских пиратов. Как осторожен должен быть кормчий, сознающий всю ответственность за участь плы­вущих на корабле! Как зорко должен следить за своими сотрудника­ми, помыслы которых должны быть сосредоточены на единой общей цели!.. Разве не случается, что слуги кормчего и даже сами плывущие на корабле вступают в заговор с морскими разбойниками и делаются соучастниками их нападения на корабль?»

Менее месяца митрополит Владимир пробыл в Киеве, 7 янва­ря 1916 г. он уехал в Петроград для участия в заседаниях Синода. В феврале 1917 г. в России произошел государственный переворот, Император вынужден был отречься от престола, Временное пра­вительство назначило нового обер-прокурора, который попытался заставить членов Синода принимать лишь ему угодные решения, и это довершило неустройство в управлении Русской Православной Церкви. Митрополит Владимир не согласился с беспорядочными действиями нового обер-прокурора, и тот в ответ уволил всех чле­нов Синода и набрал новых. Положение митрополита Владимира как первенствующего члена Синода сделалось затруднительным.

24 марта 1917 г. владыка возвратился в Киев, где его ожидали силь­ные волнения и огорчения. В последний год своего пастырского слу­жения, ставший и последним годом его жизни, митрополит Владимир по Промыслу Божию оказался в эпицентре ожесточенной борьбы за сохранение канонического строя и единства Русской Церкви. В Кие­ве нарастала гражданская и церковная смута, стали активно действо­вать сепаратистские движения, был организован «Исполнительный комитет духовенства и мирян» и создана должность «комиссара по духовным делам». Встретившись с его представителями, митрополит Владимир заявил им, что «Исполнительный комитет духовенства и 

мирян» - учреждение самочинное, стремящееся к постепенному рас­ширению своей власти и к захвату ему не принадлежащих прерогатив. Впрочем, митрополит не отказался вовсе от сотрудничества с этим самочинным учреждением, надеясь направить впоследствии его деятельность в каноническое русло, и потому дал благословение на созыв 12 апреля епархиального съезда духовенства и мирян Киев­ской епархии. Однако когда съезд собрался, то стал уже называть себя «Украинским киевским епархиальным съездом духовенства и мирян». Съезд принял постановление, что «в автономной Украине должна быть независимая от Синода украинская церковь».

Никакие вопросы не нашли своего разрешения, поэтому следую­щий епархиальный съезд планировалось провести в начале августа 1917 года. Митрополит Владимир дал на это свое благословение и перед его началом опубликовал архипастырское обращение к киев­ской пастве, свое духовное завещание:

«Великое несчастие нашего времени более всего в том, что счи­тают высшим достоинством быть либеральным в отношении вопросов веры и нравственности. Многие находят особенную заслу­гу в том, чтобы вселить в души русских людей такое либеральное отношение к вере и нравственности... Они в свое оправдание при­водят как будто бы заслуживающие внимания доводы. Они говорят: всякий человек может судить о религиозных вопросах со своей точ­ки зрения и свободно высказывать свои убеждения, каковы бы они ни были, - это дело его совести, должно уважать религиозное убеж­дение каждого человека. Против свободы веры и совести никто не возражает. Но не нужно забывать, что христианская вера не есть человеческое измышление, а божественные глаголы, и не может она изменяться сообразно с человеческими понятиями, и если человече­ские убеждения стоят в противоречии с божественными истина­ми, то разумно ли придавать какое-либо значение этим убеждениям, считать их правильными и руководствоваться ими в жизни? Мы, конечно, должны терпеть и не согласных с нами и даже явно заблуж­дающихся, относиться к ним снисходительно, но от заблуждений их должны отвращаться и с заблуждениями бороться и доказывать их несостоятельность. Это должны считать своим долгом и пастыри христианской Церкви, и истинные последователи Христова учения. К общему бедствию по всей земле русской присоединяется еще наше местное, увеличивающее немало душевную скорбь. Я говорю о том 

настроении, которое появилось в южной России и грозит нарушением церковного мира и единства. Для нас страшно даже слышать, когда говорят об отделении южнорусской церкви от единой Православной Российской Церкви. После столь продолжительной совместной жизни имеют ли для себя какие-либо разумные основания эти стремления? Откуда они? Не из Киева ли шли проповедники православия по всей России? Среди угодников Киево-Печерской Лавры разве мы не видим пришедших сюда из различных мест Святой Руси? Разве православ­ные южной России не трудились по всем местам России как деятели церковные, ученые и на различных других поприщах, и наоборот, пра­вославные севера России не подвизались ли также на всех поприщах в южной России? Не совместно ли те и другие созидали единую великую Православную Российскую Церковь? Разве православные южной России могут упрекнуть православных северной России, что последние в чем- либо отступили от веры или исказили учение веры и нравственно­сти? Ни в каком случае... К чему же стремление к отделению? К чему оно приведет? Конечно, только порадует внутренних и внешних вра­гов. Любовь к своему родному краю не должна в нас заглушать и побеж­дать любви ко всей России и к единой Православной Русской Церкви».

Съезд, состоявшийся 8-9 августа 1917 года, выказал крайнюю враждебность как к митрополиту Владимиру, так и к Русской Право­славной Церкви. Митрополит держался на съезде с крайней степенью терпимости, стараясь ничем не задеть его участников, чтобы съезд действовал в духе мира, но участники съезда были настроены ина­че, и ему пришлось пережить тогда много тяжких обид и огорчений.

По окончании работы съезда митрополит Владимир выехал в Москву, где 15 августа 1917 г. открылся Поместный Собор Русской Православной Церкви. Поместный Собор избрал митрополита Вла­димира своим почетным председателем, а также председателем отде­ла церковной дисциплины. Все заседания Собора происходили в Епархиальном доме, устроенном когда-то тщанием митрополита Владимира. В те смутные дни начавшейся государственной разрухи Собор принял решение о восстановлении в Русской Православной Церкви патриаршества. Было проведено несколько туров голосова­ния. Владыка участвовал только в первом туре, так как получил все­го тринадцать голосов. Голосованием Собор избрал трех кандидатов в Патриархи - архиепископа Харьковского Антония (Храповицко­го), архиепископа Новгородского Арсения (Стадницкого) и мит

рополита Московского Тихона (Беллавина). Окончательный выбор был предоставлен Промыслу Божию. 5 ноября 1917 г. в храме Хри­ста Спасителя после Божественной литургии митрополит Владимир вынес на амвон ковчежец со жребиями, благословил им народ и снял печать. Из алтаря вышел старец Зосимовой пустыни иеросхимонах Алексий (Соловьев). Помолившись, он вынул из ковчега жребий и передал его митрополиту Владимиру. Владыка громко прочел: «Ти­хон, митрополит Московский - аксиос!»

После избрания Патриарха Тихона архиепископ Антоний (Хра­повицкий) от имени сонма архиереев благодарил митрополита Вла­димира, уступающего теперь место первенствующего архиерея ново- поставленному Патриарху, и, в частности, сказал: «В то время, как другие совершенно изолгались и постоянно изменяли своим убеждени­ям, митрополит Владимир не боялся говорить «правду царям» и не «с улыбкой», как наш старинный поэт, но со слезами, сознательно под­вергая себя страданиям, и в то же время претерпевая все житейские скорби со смирением и величайшей твердостью души».

В середине ноября 1917 г. в Киеве был организован особый коми­тет по созыву всеукраинского православного церковного Собо­ра духовенства и мирян. Комитет возглавил архиепископ Алексий (Дородницын), проживавший в то время на покое в Киево-Печер- ской Лавре. На состоявшемся 23 ноября собрании комитет, «обсудив положение православной церкви на Украине в настоящее время, как время отделения украинского государства от русского государства, а также имея в виду провозглашение всероссийского Патриарха, кото­рый может распространить свою власть и на украинскую церковь», принял целый ряд радикальных постановлений: организационный комитет по созыву всеукраинского православного церковного Собо­ра переименовывался во «временную всеукраинскую православную церковную раду», а исполнительный комитет по созыву всеукраин- ского православного церковного Собора - в «президиум временной всеукраинской православной церковной рады», которая провозгла­шалась «временным правительством для всей украинской право­славной церкви». Это правительство назначило своих комиссаров в консистории всех украинских епархий. Всеукраинская Церковная Рада воспретила своему председателю архиепископу Алексию выез­жать в Москву, куда он был вызван Патриархом для занятия места настоятеля в одном из монастырей. 

Все новообразованные организации были настроены открыто враждебно к митрополиту Владимиру и выступили с требованием не допускать его в Киев.

Подобного рода деятельность национальных сепаратистов встре­вожила православное население Киева, и 24 ноября 1917 г. состоя­лось многолюдное собрание Союза православных советов города Киева. Собрание постановило «протестовать против антиканониче­ской попытки создать автокефальную Украинскую церковь, что мо­жет привести ее сначала к унии, а потом и к полному подчинению ее Римскому Папе», и признало «пребывание Киевского митрополита вне Киева в такое тревожное время нежелательным явлением, тем более, что на Всероссийском Церковном Соборе его мог заменить один из киевских викарных епископов».

Митрополит Владимир вернулся в Киев. Вечером 4 декабря под его председательством, в присутствии прибывшего из Москвы пред­ставителя Патриарха - митрополита Платона, экзарха Кавказского, состоялось многолюдное собрание, созванное по инициативе Сою­за православных приходов города Киева. Перед началом собрания делались попытки сорвать его; некоторые из собравшихся кричали, чтобы митрополит Владимир возвратился в Москву, но владыке все же удалось собрание провести.

В день празднования памяти св. великомученицы Варвары мит­рополит Владимир совершил торжественное богослужение в Зла- товерхо-Михайловском монастыре. Православная паства выразила свое сочувствие архипастырю и удовлетворение по поводу его воз­вращения в Киев. Однако были группы иного настроения, кото­рые выказали свое отрицательное отношение к владыке громкими выкриками во время богослужения.

9/22 декабря 1917 г. в два часа дня в покои митрополита яви­лась вместе с каким-то военным группа духовенства и заявила, что она исполняет поручение Центральной Рады. Пришедшие передали постановление Рады о том, чтобы из Киева был удален епископ Чиги­ринский Никодим (Кротков) и вступили в должность членов конси­стории вновь назначенные Радой. Было предложено покинуть Киев и самому митрополиту Владимиру. Желая получить письменное сви­детельство этих требований, митрополит попросил своего секрета­ря записать их и дать членам пришедшей делегации подписаться под ними, но те категорически от этого отказались. В эти же дни к мит

рополиту Владимиру явилось несколько священников из законоучи­телей средних учебных заведений, которые потребовали, чтобы он уехал из Киева. К этому времени по приходам Киевской епархии было разослано распоряжение о поминовении в церквях за богослужением Всеукраинской Церковной Рады, возглавляемой архиепископом Алек­сием (Дородницыным); распоряжение было скреплено печатью Киев­ской духовной консистории и подписано священником, назначенным Радой комиссаром. Противодействуя этому беззаконию, митрополит Владимир распорядился, чтобы члены духовной консистории соста­вили документ, так как для епархии имеют значение только те распо­ряжения консистории, которые будут подписаны действительными ее членами. После этого назначенные Радой комиссары явились в конси­сторию и заявили, что все подписавшие этот документ члены конси­стории увольняются, а на их место назначаются новые.

О душевном состоянии митрополита в эти дни свидетельству­ет рассказ очевидца, подпоручика Кравченко, бывшего на приеме у владыки 12 декабря 1917 года. Владыка сказал: «Я никого и ничего не боюсь. Я во всякое время готов отдать свою жизнь за Церковь Хри­стову и за веру православную, чтобы только не дать врагам ее посме­яться над нею. Я до конца жизни буду страдать, чтобы сохранилось православие в России там, где оно началось».

Митрополит Владимир противился созыву украинского Собо­ра из-за неправильной в церковном отношении процедуры созы­ва Собора, и главным образом потому, что это было требованием «группы людей, собравшихся в украинской церковной Раде под гла­венством архиепископа Алексия (Дородницына), которого он считал величайшим и тяжким церковным преступником и мятежником». Однако, как свидетельствовали современники, «если бы законное правительство Украины предложило ему оставить Киевскую митро­поличью кафедру, то он немедленно и беспрекословно сделал бы это».

Прибывшие в Киев из Москвы епископы украинских епар­хий признали Центральную Раду правомочной созвать украинский церковный Собор, начало заседаний которого было назначено на 8 января 1918 г. 7 января после литургии и молебна на Софийской площади митрополит обратился к участникам Собора с приветствен­ным словом и завершил его молитвой о ниспослании благослове­ния на труды Собора. На другой день митрополит, открывая деяния Собора, обратился к членам Собора со словом, в котором призвал 

их к осторожной, серьезной и вдумчивой работе в духе мира, люб­ви и единения со всей Православной Восточной Церковью вооб­ще и в особенности со Всероссийской Православной Церковью. Собор отверг кандидатуру митрополита в качестве председателя Собора, избрав его лишь почетным председателем, председателем же был избран епископ Балтский Пимен (Пегов).

Митрополит Владимир участвовал во всех заседаниях Собо­ра, детально вникал в его дела и шел навстречу соборным нуждам, в частности выделив 60 тысяч рублей на содержание членов Собора. Участник Собора епископ Черниговский Пахомий (Кедров) писал о митрополите Владимире: «Особенно большое утешение достави­ла... владыке усердная молитва членов Собора в Лавре 14 января. В этот день митрополит Владимир с несколькими другими иерархами и священниками - членами Собора совершил Божественную литур­гию в Великой Лаврской церкви, причем и все другие члены Собо­ра с великим усердием молились за этой литургией, а потом покло­нялись печерским угодникам, почивающим как в Ближних, так и в Дальних пещерах. Эта усердная молитва членов Собора умиротвори­ла их дух и доставила великую духовную радость киевскому перво- святителю». С приходом в Киев Гражданской войны первая сессия украинского Собора 19 января была прервана, а открытие второй сес­сии было назначено на май. 21 января, в воскресенье, обстрел горо­да несколько ослабел, и митрополит Владимир совершил Божествен­ную литургию в Великой церкви Лавры в сослужении старшей братии монастыря. Вечером 23 января большевики овладели Лаврой. В горо­де начались невиданные там дотоле грабежи и насилия, сопрово­ждавшиеся осквернением монастырей и храмов, святынь Киево-Пе- черской Лавры. Митрополит Владимир до 23 января жил в верхнем этаже митрополичьих покоев, а 23 января по совету близких перешел жить в нижний этаж, куда пригласил епископа Прилукского Феодора. Сутки они провели в алтаре нижнего храма во имя святителя Михаи­ла, первого митрополита Киевского.

24 января, перед литургией, митрополит Владимир отслужил в Великой церкви акафист Успению Божией Матери. В ночь под 25 января было совершено нападение вооруженных людей на кварти­ру наместника Лавры, которая была ими ограблена, затем те же люди ограбили казначея и благочинного. 

25 января 1918 года вооруженные люди ворвались в покои митро­полита Владимира и после издевательств над ним вывели его за стены Лавры и расстреляли.

Тело мученически скончавшегося митрополита Владимира проле­жало до утра следующего дня и было найдено случайными прохожи­ми, которые и сообщили обо всем происшедшем монахам Лавры. С убитого пропала панагия, клобучный крест, сапоги и золотые часы с цепочкой. Палица митрополита была сломана, ее серебряное навер- шие сорвано.

Получив разрешение от вла­стей и пропуск на перенесение тела убитого митрополита в Лав­ру, архимандрит Анфим в сопро­вождении четырех санитаров с носилками около 11 часов утра пришли к месту убийства. По совершении литии тело митро­полита было положено на носил­ки. В это время появилось чело­век десять солдат и вооруженных рабочих, они стали ругаться и всячески препятствовать пере­носу тела в Лавру. Архимандрит Анфим показал пропуск и раз­решение. Снова раздались руга­тельства и выкрики.

Архимандрит Анфим велел прикрыть тело владыки шубой и нести, а сам пошел впереди с под­нятым крестом. Тело убиенного архипастыря было принесено в Михайловскую церковь и после осмотра медиками облачено в архиерейское облачение и положено посреди церкви. Сразу же после этого наместник Лавры архимандрит Климент отслужил вместе со старшей братией панихиду по убиенном митрополите. В тот же день и в последующие дни были отслужены панихиды как в самой Лавре, так и в приходских храмах Киева.

Акт освидетельствования тела высокопреосвященнейшего митрополита Киевского Владимира, укиенного 25 января 1918 года, произведенного (освидетельствования) 26 января того же года

Тело митрополита Владимира оказалось, при освидетель­ствовании, в умеренно окоченелом состоянии; руки полусогну­ты и сложены на туловище, причём пальцы правой руки сложе­ны для крестного знамения; правая нога полусогнута в коленях, а левая выпрямлена, на тело надето нижнее белье. На лице заме­чается разница в окраске правой и левой половины. На покрас­невшей правой щеке, кроме мест хронического воспаления с поверхностным изъязвлением кожи, замечаются узкие ссадины свежего происхождения, на которых видна сукровица, растекаю­щаяся по щеке. На полтора сантиметра выше угла правой глазной щели имеется рана около трёх миллиметров в диаметре с неров­ными краями, по всей вероятности, огнестрельного происхожде­ния. В левой темянно-затылочной области имеется резаная рана с неровными краями, проникающая всю толщу покровов головы с обнажением кости, длиною два сантиметра. Под правым ухом, вблизи угла челюсти, имеется рана, колотая длиною в три мил­лиметра. На правой стороне, в области усов, имеются три коло­тые раны губы. В области правой ключицы огнестрельная рана с обожженными краями величиною около двух миллиметров в диаметре, - ниже её вершка на полтора, имеется огнестрельная, по всей вероятности, рана до полусантиметра в диаметре. Задняя стенка подкрыльцевой ямки представляет собою разорванную рану величиною в небольшой кулак; эта рана имеет на среди­не кожаную спайку, тоже надорванную; мягкой части из мышц и кожи в этой ране перерваны и частью вырваны; частей ребер­ных костей, расположенных в области этой раны, недостает, а междуреберных мышц не имеется, и вся правая полость груди открыта. В правой поясничной области по подмышечной линии имеется горизонтальная колотая рана длиною до трёх сантиме­тров, из которой торчит часть сальника. В левой подмышечной области, у края восьмого ребра, имеется рана, проникающая всю толщу покровов, круглого очертания, с равными краями, слег

ка пропекшимися, около полусантиметра в диаметре. В области рукоятки грудины, у левого её края, имеется рана до двух милли­метров шириною, колотого характера. Из записанных поврежде­ний - огнестрельные раны: в правый висок - слепая, в верхнюю часть правой половины груди, с выходом в правую подмышеч­ную область, - раны, носящие характер действия разрывных пуль, а также колотая рана живота с выпадением внутренно­сти - сальника, должно считать смертельными. Соответственно описанным ранам тела на одежде убитого как верхней - теплой шубы, так и нижних - рясе, и подряснике - имеются разрезы. На клобуке, в нижней правой части его, соответственно надглазной ране имеется круглая дыра, закопчённая дымом в окружности, в задней часта клобука имеются три прорванных дыры, соответ­ствующих местам ранений головы.

Освидетельствование тела убитого митрополита Высокопреосвященного Владимира производил врач статский советник Алексей Городецкий

29 января в 8 часов утра тело убиенного митрополита Вла­димира было положено в гроб и перенесено в Великую церковь Лавры. После перенесения тела была отслужена литургия, кото­рую совершил митрополит Платон (Рождественский) с епископа­ми - Екатеринославским Агапитом (Вишневским), Черниговским Пахомием (Кедровым), Чигиринским Никодимом (Кротковым) и Балтским Пименом (Пеговым) при сослужении соборных стар­цев Лавры, священнослужителей - членов украинского церков­ного Собора и некоторых представителей киевского духовенства. После совершения отпевания гроб с телом убиенного митрополита был обнесен вокруг храма и крестным ходом перенесен в Ближние пещеры Лавры и погребен в Крестовоздвиженской церкви рядом с митрополитом Флавианом (Городецким).

3, 13 февраля и 5 марта архиерейским чином были отслужены заупокойные литургии по убиенном митрополите, а также отслуже­ны соборно панихиды наместником Лавры архимандритом Климен­том на месте погребения и на месте убийства.

Почти сразу же на месте убийства митрополита Владимира был поставлен крест.

Митрополиту Владимиру было посвящено 85-е деяние Помест­ного Собора Русской Православной Церкви, состоявшееся 15 (28) февраля 1918 г. Заседание Собора проходило в Епархиальном доме, построенном митрополитом Владимиром, и рядом, в церкви Св. рав- ноап. кн. Владимира, была отслужена панихида, состоявшаяся при открытых царских вратах. «Преосвященные архипастыри, отцы и братие! То ужасное кошмарное злодеяние, которое совершено было по отношению к высокопреосвященному митрополиту Владими­ру, конечно, еще долго и долго будет волновать и угнетать наш сму­щенный дух. И еще, надеемся, много и много раз православный рус­ский народ будет искать себе выхода из тяжелого состояния духа и в молитве, и в других сладостных воспоминаниях о почившем убиен­ном митрополите.» - сказал Патриарх Тихон.

Среди выступавших выделялась речь протоиерея Иоанна Вос- торгова, через несколько месяцев расстрелянного вместе с другими «врагами революции»: «Народ наш совершил грех, а грех требует искупления и покаяния. Вот где тайна мученичества старца-ми­трополита».

В записках митрополита Владимира, адресованных пастве, одной из главных является тема смирения:

«Быть смиренным значит ничего не знать о своих дарованиях и каких бы то ни было преимуществах, а считать их всегда милостию и дарами Бога, не ставить себя выше ближних своих, безропотно переносить обиды и оскорбления, подчинять свою волю воле других, стоящих выше нас, (...) не стремиться к тому, чтобы отличить­ся или блеснуть чем-нибудь, но заботиться о благоволении Божием. Вот в чем состоит истинное христианское смирение. Это - предан­ность Христу».

Митрополит Владимир прошел путь от умаления себя перед ближними ради приобретения неброских, но драгоценных свойств христианского характера - любви, кротости, милосердия - до безро­потного восприятия страданий и принятия смерти за Христа. И те слова, которые он пишет в своих наставлениях о человеке смирен­ном, в полной мере могут быть отнесены к нему самому: «Смирен­ный человек всегда ставит себя в правильные отношения к Богу (...) «Не мне, Господи, - не мне, но имени Твоему, да будет слава!»

Канонизация:

Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 4.04.1992 причислил митрополита Владимира (Богоявленского) к лику свя­тых. 14/27 июня 1992 года были обретены мощи священномученика и положены рядом с мощами преподобных в Дальних пещерах Кие- во-Печерской лавры.

Тропарь, глас 2:

Веры православныя непорочный блюстителю/ и заповедей Хри­стовых усердный исполнителю,/ священномучениче Владимире,/ Христа всем сердцем возлюбив,/ паству твою добре упаслеси,/ нез­лобиво мученическую смерть приял еси./ Сего ради в вечней славе пребывая,// моли спастися душам нашим.

Кондак, глас 2:

Образ Христова милосердия являя,/ покров и защищение пастве твоей был еси,/ святителю отче Владимире,/ в кротости и незло­бии страдания приемля,/ безбожных мучителей, благословляя, про­стил еси./ Тем же и нам испроси у Христа Бога// дух мирен и велию милость.

Источники:

• Владимир (Богоявленский Василий Никифорович) - Право­славная энциклопедия, т. VIII (А. К. Галкин, игум. Дамаскин (Орлов­ский)
• Владимир (Богоявленский Василий Никифорович) - Электрон­ная база данных: Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века. Православный Свято-Тихоновский гуманитарный Университет. ПСТГУ. pstbi.ccas.ru
• О. Ю. Левин. Глубока скорбь любви. Тамбовский период в жиз­ни священномученика Владимира (Богоявленского) 1848-1886 гг. tambovdoc.ru
• Священномученик Владимир, митрополит Киевский и Галиц кий. Православный календарь. days.pravoslavie.ru