Для детей-инвалидов предусмотрены разнообразные программы, призванные облегчить их жизнь и укрепить здоровье. Но когда такому ребёнку исполняется 18 лет, он чаще всего оказывается предоставлен самому себе. Клирик храма Святителя Николая на Трех горах иерей Василий Орехов решил помочь таким людям найти себя во взрослой жизни, научить их интересным и посильным профессиям.
– Отец Василий, чем вы решили занять людей с инвалидностью?
– Мы придумали создать для них мастерскую, в которую смогут прийти ребята с отклонениями в ментальном или физическом здоровье. Мы хотим организовать пространство, где они могли бы научиться ремеслу, зарабатывать и реализовывать себя. Пока у нас будут две мастерские, швейная и керамическая.
– Почему именно в этом направлении вы решили работать?
– У меня родился сын Илья с заболеванием – врожденным или приобретенным, до сих пор неизвестно. Его появление открыло нам другой мир, который часто скрыт от большинства людей. Там мы встретились с болью, безысходностью, и в то же время с надеждой, самоотверженностью, а самое важное – с любовью, которая давала силы. Чем больше я общался с семьями, которые воспитывали особенных детей, тем заметней становился свет, проступающий через скорбь. Когда Господь посылает испытание, Он даёт и силы перенести его, и особую благодать. Если человек полон решимости не бросать свой крест, нести его дальше, ему откроется и радость, и новые возможности своей души.
Когда Господь посылает испытание, Он даёт и силы перенести его, и особую благодать
Тем не менее в жизни таких семей очень много боли. Самый страшный этап – когда люди только узнают диагноз. Они совсем не подготовлены к этой новости, не знают, как обращаться с такими детьми, что из себя представляет болезнь, что она несет с собой. Многие родители невольно совершают ошибки в воспитании таких детей, травмируя и их, и себя.
– Какие ошибки?
Иерей Василий Орехов
– Кто-то пытается своим участием, покровительством оградить ребёнка от всего. Максимально облегчить жизнь, защитить. Это не совсем верно – ребёнок привыкает, что о нём постоянно заботятся, всё за него делают. Он вырастает неприспособленным к трудностям – психологи называют это «выученная беспомощность». А трудности в жизни обязательно будут; в результате ребёнок теряет веру в себя. «Вот, я такой, я не могу». Хочется подойти к ним с другим посылом – ты можешь! После непродолжительного (пока) опыта работы с такими ребятами готов сказать, что они имеют хороший потенциал, могут больше, чем делают сейчас. С каждым занятием в них появляется уверенность в себе и понимание – я могу не только сидеть дома и коротать время, я ещё могу делать то, что и мне нравится, и другим нравится, и делать это хорошо. Это важно ещё и потому, что ребята становятся более самостоятельными и менее зависимыми от родителей.
Наш проект актуален, потому что особенных детей рождается довольно много. Степени заболевания у всех очень разные. Мы решили начать с группы ребят, которые могут обучаться.
– С чего вы начали свой проект?
– Как-то в интернате для детей с ДЦП я случайно встретил знакомую, с которой мы не виделись много лет. Стали разговаривать – как она здесь оказалась, как я здесь оказался. Знакомая призналась: «Я прихожу сюда, и мне тут радостно. Получаю наполнение от того, что могу что-то принести этим ребятам, что-то дать». И это очень точно – когда здоровые люди приносят обделенным свои силы, эмоции, время, они, во-первых, делают лучше чью-то жизнь, а во-вторых, и сами получают отдачу.
Когда я только начал изучать проблему, одним из ее пластов оказалось отрицание обществом нездоровых людей. Общество не хотело их видеть.
– Возможно, это отторжение собственного страха, который человек испытывает, когда видит болезнь.
– Да – «лучше нам об этом не знать». Я подумал, что мы часто мешаем людям именно тем, что мы их не принимаем. Инвалиды могут получать профессии, но им трудно найти работу. У них есть определенные ограничения в их деятельности, но тем не менее они умеют что-то делать, и эти умения позволяют им себя содержать, быть полноценными членами общества. Однако мы не хотим, чтобы среди нас находились люди, напоминающие о скорби – рабочий коллектив отвергает сотрудников-инвалидов, часто на уровне начальников, которые начинают их притеснять. И тот путь, который прошли родители, медицинские учреждения, воспитательные учреждения, чтобы поставить больных детей на ноги, оканчивается тупиком. Сфера взрослой жизни их отвергает. На инвалидов обрушивается огромный пласт проблем – их не любят, не хотят видеть, ими недовольны. И они не знают, что делать. К тому времени родители, как правило, находятся в пенсионном возрасте, их здоровье часто уже подорвано. И однажды наступает момент, когда ребята могут остаться одни, у них уже не будет взрослого, который их ведет. Эта категория людей – самая незащищенная. Детям помогают многие, а потом они достигают 18 лет, уже должны жить сами, а сами они жить не могут, поскольку окружающий мир их не принимает.
– Как вы думаете справиться с этой проблемой?
– Я решил, что мы можем создать такое пространство, в котором они почувствуют себя самостоятельными, востребованными, нужными – это очень важно. Это важно для любого человека – знать, что он не просто так живет, что может сделать что-то полезное. А для таких ребят необходимо осознавать, что они могут сами себя содержать, понимать, что такое деньги, уметь ими распоряжаться. Я поставил перед собой такие задачи. Глобально я их решить не смогу, но на своём небольшом уровне это вполне возможно.
Я хочу создать место, где ребята будут ощущать себя свободно и уверенно, где будет интересно, где будут победы над собой. Мы их научим и поможем в работе, создадим удобный рабочий график – им здоровье не позволяет работать по 8 часов в день, поэтому нужен коллектив побольше, чтобы работать посменно. Мне хотелось научить ребят не просто делать простые вещи, которые будут покупать из милосердия, но делать качественно и красиво – я вижу, что они могут, просто нужно терпение и специалисты, которые бы их направляли. В Петербурге мы находим множество примеров, как люди с инвалидностью открывают кофейни, где сами готовят и сами приносят еду; производят всякие ремесленные штуки.
– А чему вы планируете научить ваших подопечных?
– У нас поначалу будет швейная мастерская. Мы начнем шить крестильные наборы, которые планируем продавать в разных храмах. Разрабатывать модели и обучать ребят помогает дизайнер; ее сотрудники будут следить за качеством – это гарантия того, что мы наладим выпуск качественной продукции. Мы сейчас уже получаем заказы и соглашаемся их исполнить – это не так сложно, но впоследствии будем делать свою линейку продукции – посмотрим, что будет лучше продаваться, что больше заинтересует покупателей.
Подготовку к проекту мы начали еще весной, летом запустили обучение. Зданию, в котором мы планируем работать, требуется масштабная реставрация – при храме Святителя Николая на Трех горах есть помещение, бывшая просфорня. За период советского правления здание пришло в аварийное состояние, поэтому его восстановление требует больших финансовых вложений. Мы ищем эти средства и надеемся, что сможем найти. Пока что фонд «Образ жизни» предоставил нам временную комнату, где мы поставили 4 швейных машинки и начали учить ребят. Уже сформированы две группы, набирается третья. В начале осени, надеюсь, от обучения перейдем к активной работе, будем выполнять заказы, которые к нам поступают.
Информацию о нас мы размещаем в социальных сетях, в сообществах родителей детей с инвалидностью. Уже и сарафанное радио работает, отклик довольно большой. Нам помогает Синодальный отдел по благотворительности РПЦ, владыка Пантелеймон. Даже летом, когда все в основном разъезжаются на дачи и в санатории, шёл активный отклик. Сейчас мы вышли на свой максимум, и пока у нас не будет своего здания, мы не сможем взять больше ребят. Кроме швейной, планируется мастерская керамики, уже и группа набралась, но поскольку нет помещения, сейчас мы не можем начать их обучение. Людям с ментальными нарушениями интересней заниматься керамикой, потому что у них образное мышление – может быть, даже сказочное, мифическое. Мы будем изготавливать керамическую плитку, сувенирную продукцию. Педагоги уже есть, они ждут, когда появится пространство для работы.
В будущем хотелось бы набрать еще группу ребят 12–14 лет, и, может быть, откроем еще и столярную мастерскую. Дело в том, что работа с природными материалами – глиной, деревом, тканью – развивает мелкую моторику, а мелкая моторика положительно влияет на работу головного мозга. Сейчас у нас занимается девочка, которая попала в тяжелую аварию. Все думали, что она умрет – девочка провела 5 месяцев в коме. Она выжила, но осталась инвалидом на всю жизнь. Из-за черепно-мозговой травмы у нее возникли зрительные нарушения. За то время, что мы занимаемся – а шитьё требует концентрации – ситуация с глазами значительно улучшилась, даже врачи обратили на это внимание. И рука стала лучше, ушел спастический синдром.
– Сколько человек смогут найти работу в вашей мастерской?
– Думаю, что в перспективе у нас найдут работу несколько десятков человек. Мы набираем совершеннолетних ребят, сейчас самому младшему 17 лет. Остальные – от 20 до 30 лет. Очень интересные люди, каждый со своей судьбой, со своим путём. Мы уже сдружились – и они нас приняли, и мы их.
Эти ребята часто бывают такими светлыми, такими добрыми, каких ещё поискать
Да, инвалидам тяжелее, чем здоровым людям, но они тоже могут вести полноценную, хорошую жизнь. Эти ребята часто бывают такими светлыми, такими добрыми, каких ещё поискать. С ними общаешься – и душой отдыхаешь. Поэтому обязательно нужно выходить во внешний мир! Пусть это сложно, но нужно преодолевать себя, достигать новых вершин. Это касается и здоровых людей, но больных – в большей степени, потому что их от многого ограждают. Важно, чтобы в их жизни присутствовали преодолимые задачи. Плюс социализация – ребята не могут найти работу, и часто их общение проходит только в рамках семьи, друзей у них нет. А здесь и рабочий коллектив, где их принимают, им рады, и совместное общение после работы – мы сидим, пьём чай, разговариваем. Им очень нравится, они даже не хотят уходить после наших занятий. И это тоже ценно. Я сам чувствую, что уже отношусь к ним не как к инвалидам, а как к обычным людям – именно такое отношение мне бы хотелось видеть в обществе. Чтобы в человеке с нарушениями мы видели не просто того, кому нужно помочь, но того, кто равен нам.
С иереем Василием Ореховым
беседовала Анна Берсенева-Шанкевич
