284

Если отвечать на вопрос, о чем может рассказать музыка Бетховена, то, наверное, о пути человеческой души в этом мире.

16 декабря 1770 года родился немецкий композитор, пианист и дирижер, последний представитель венской классической школы Людвиг ван Бетховен.

«Когда произносишь имя Бетховена, то в первую очередь вспоминаешь его "Лунную сонату" и Пятую симфонию, согласитесь? На первый взгляд кажется, что духовных произведений у него и нет, но это не так!», – говорит пианистка, лауреат международных конкурсов, кандидат искусствоведения, приглашенный лектор Московский филармонии Юлия Казанцева.

– Бетховен родился в религиозной семье, но его сложно назвать по-настоящему верующим. Как его отношения с Богом отразились в его произведениях?

– Да, духовных произведений у Бетховена не так много, как у Баха, но это не только выбор Бетховена, но еще и черта того времени: давайте сразу обозначим временные рамки, эпоху, в которую жил Бетховен. В истории музыки это время называют эпохой классицизма: конец XVIII века и самое начало XIX. И в эту эпоху все композиторы писали в основном музыку светскую. Вспомним Гайдна и Моцарта – у них тоже сравнительно немного духовных сочинений. Так что «светскость» профессиональной музыки – это черта эпохи. 

У композитора была попытка суицида, она, скорее, была связана с размышлением и переосмыслением жизни: осенью 1802 года Бетховен написал знаменитое Гейлигенштадское завещание, ему тогда было 32 года. На самом деле это не совсем завещание, а письмо Бетховена своим братьям, которое не было отправлено, – его нашли в тумбочке после смерти композитора. Это самая настоящая исповедь. Письмо потрясает своей откровенностью. Сколько душевной боли в его словах! Там есть такие слова: «Мне недоставало немногого, чтобы я не покончил с собой. Лишь искусство меня удержало – мне казалось немыслимым покинуть мир раньше, чем я исполню все то, к чему я чувствовал себя предназначенным».

Потеря слуха сделала из Бетховена философа: под конец жизни слава и успех ему уже были не нужны

Бетховен тогда был в полном отчаянии, ведь его жизнь рушилась на глазах: глухота, которую он надеялся вылечить, прогрессировала с каждым годом. И, представьте, это была не просто тишина – это был постоянный изматывающий гул в голове. Я вообще не понимаю, как тут не сойти с ума.

Главное же, что у Бетховена не было надежды на исцеление, а перспектива его будущего была самой неблагоприятной. Как жить музыканту без слуха? Бетховен ведь жил тем, что преподавал, выступал как пианист и дирижер. Кто будет содержать глухого музыканта? Последней каплей стало то, что надежды на семейное счастье тоже рухнули в тот момент – всем известная «Лунная соната» появляется на свет как раз незадолго до Гейлигенштадского завещания. Молодая графиня Джульетта Гвиччарди, возлюбленная Бетховена, выходит замуж за другого – за состоятельного человека, аристократа, и Бетховен это тоже очень остро переживал.

– Какой период в музыке или отдельные творения Бетховена можно назвать особенно религиозными, «небесными»? Что тогда происходило в жизни композитора?

– Как мы знаем, именно в моменты испытаний человек часто меняется. В молодые годы Бетховен был блестящим светским молодым человеком – он любил успех, он любил быть на сцене и в центре внимания. Потеря слуха сделала из Бетховена философа: под конец жизни, когда он стал самой настоящей достопримечательностью и гордостью Вены, слава и успех ему уже были не нужны. Бетховен в последние годы, что важно, не писал музыку для того, чтобы понравиться публике или продать повыгоднее издателям. И слушая его последние сонаты и квартеты с трудом называешь их «светской музыкой».

2
Бетховен в молодости

Хочу отметить одну важную вещь: иногда сложно разделить, где музыка светская, а где духовная. Вот смотрите: слушаем сонату для фортепиано № 31, это формально светская музыка. Но о чем она? Да, в ней нет текста. Но тем не менее настолько яркая драматургия и образы в музыке, что можно говорить об условном сюжете. Первая часть – нежная, светлая. Вторая – картина веселья. Третья – скорбное ариозо – послушайте его! Сколько боли, сколько отчаяния и горечи в этой музыке! Слова тут не нужны – и так понятно, о чем она. А дальше происходит в музыке настоящее чудо: появляется тема фуги в финальной части – строгая, устремленная наверх тема: и она поднимает нас из того состояния отчаяния, она приводит нас к сияющей кульминации. У Бетховена очень яркий образ в конце этой сонаты: как будто все пространство заполняется светом.

Или давайте вспомним сонату №32. Она вообще формально против всех правил написана: в ней две части, а должно быть как минимум три. Но третья часть Бетховену не нужна, потому что первая часть – это трагедия и смерть, а вторая – воспарение души. И поверьте, это не просто мое личное восприятие – это традиционное толкование этих произведений. О последних сонатах и квартетах Бетховена написано много научных статей и изысканий, именно по поводу скрытых в этой музыке сюжетов.

А слушая его знаменитую Шестую «Пасторальную» симфонию, я вспоминаю традиции песен эпохи Возрождения: когда, казалось бы, светские тексты, воспевающие простые радости жизни, заканчивались словами «Слава Богу за все!» И во многих произведениях Бетховена, где слышится эта радость, полнота и ликование жизни, я вспоминаю это и повторяю про себя: «Слава Богу за эту красоту!»

Принято говорить, что именно поздний Бетховен наиболее близок к Богу, в своих последних произведениях. Но мне кажется, это немного Бетховена упрощает. Но если говорить об «официально» духовных произведениях на духовные тексты, то они все появляются именно после Гейлигенштадского завещания, после его 32 лет.

– И как его отношения с Богом отразились в произведениях?

– Если говорить о его духовной музыке – это оратория «Христос на Масличной горе» (1803 г.), «Торжественная месса» (1819–1823 г.), Месса до мажор (1807 г.) и цикл из шести песен на тексты Геллерта (1803 г.).

Очень хочу рассказать немного об этих песнях, потому что они находятся в тени Бетховенских хитов, но они прекрасны и как раз раскрывают отношения композитора с Богом.

Изображение из iOS (2).jpg

Песни он написал практически одновременно с Гейлигенштадским завещанием. Над одной из них (песней «О смерти») он работал особенно долго. Сборник стихов Геллерта «Духовные оды и песни» у нас совершенно неизвестен, а во времена Бетховена он был популярен. О чем песня «О смерти»? Это тягостные раздумья о хрупкости и мучительности человеческой жизни, которые постепенно переходят к идее христианского смирения. Завершается песня словами: «Он, который воскликнул: «Свершилось!», отнял у смерти ее власть». И если даже просто посмотреть на названия других песен, становится понятно, о чем размышлял в тот момент своей жизни Бетховен: «Мольба», «Прославление Бога природой», «Песнь покаяния».

Также для нас будет интересна единственная оратория Бетховена «Христос на Масличной горе». Оратория – это, можно сказать, духовная опера: там похожая структура: арии, хоры, оркестровые фрагменты. Но, конечно, исполняется оратория статично, без костюмов, хотя в оратории и могут быть «действующие лица», или это может быть просто повествовательный рассказ. В эпоху барокко оратории писали исключительно на духовные тексты, во времена Бетховена этот жанр уже редко использовался.

Для Бетховена текст оратории, написанный Францом Хубером, видимо, стал откровением: он воспринимается как «ответ» на текст Гейлигенштадского завещания. Сразу же после возвращения из Гейлигенштадта Бетховен принимается работать над ораторией и очень быстро ее заканчивает.

Ораторию исполнили, но отношение к ней было двоякое – ее называли «слишком оперной».

Наверное, самая впечатляющая часть произведения – это медленное симфоническое вступление. Это одиночество Христа во время Его молитвы в Гефсиманском саду. Душа Моя скорбит смертельно (Мф. 26: 38). Можно сказать, это и страшное одиночество Бетховена, он пишет музыку и о себе. Для вступления он выбирает очень редкую тональность ми-бемоль минор, которая традиционно выражает глубокую скорбь.

Иисус у Бетховена в этой оратории – Сын Божий, но Он страдает как Сын Человеческий, и это страдание Бетховен с Ним разделяет

И, конечно, я советую послушать речитатив и арию Иисуса из оратории. В музыкальной традиции слова Иисуса поручали басовым голосам или даже хорам. Можно вспомнить «Страсти» Баха или Генделя. У Бетховена же ария поручена тенору: высокому, «молодому» голосу. Иисусу было 33 года, и Бетховену в момент написания оратории было 33 года, так что с уверенностью можно говорить, что в тот момент Бетховен воспринимал Христа как ровесника, как брата, как собственное alter ego. Иисус у Бетховена в этой оратории – Сын Божий, но Он страдает как Сын Человеческий, и это страдание Бетховен с Ним разделяет.

Если будете слушать эту ораторию, еще можно обратить внимание на прекрасный финальный хор «Миры поют благодарность и славу» – тут выражается и вера в Воскресение, и идея «поющей вселенной», когда хор человеческий и ангельский объединяются в прославлении Бога.

А вот что характерно, так это история Мессы до мажор Бетховена, которую он пишет тоже после Гейлигенштадского завещания. Он ее написал на заказ для князя Эстергази, но и сам Бетховен очень хотел ее издать. Сохранилась замечательная переписка Бетховена с издателем: тот уверяет, что церковная музыка сейчас не продается, спроса не имеет, на что Бетховен отвечает: «Мессу вы должны взять непременно! В противном случае я не смогу отдать вам и другие свои произведения, ибо я сообразуюсь не только с тем, что несет выгоду». Но эта угроза не помогла, и в итоге Бетховен пишет издателю, что ему не нужен гонорар за Мессу: он ее присылает даром – только издайте!

И осталось сказать о самом известном духовном произведении Бетховена – его «Торжественной мессе». Это уже поздний Бетховен, сочинение 1824 года, а значит, он уже абсолютно потерял слух. Уже прошел период бунта, когда композитор боролся с судьбой. 50-летний Бетховен – это мудрец и философ в музыке, тут мы уже не услышим страстей, как в сонате «Аппассионата».

Слава Бетховена только росла: знаменитый английский фабрикант роялей Бродвуд прислал ему инструмент новейшего образца, Лондонское филармоническое общество заказало Девятую симфонию, а русский князь Николай Голицын – три струнных квартета. Но и к успеху Бетховен относился совершенно спокойно, по-философски. Больше всего он любил уединение и долгие многочасовые прогулки ранним утром.

Изображение из iOS (3).jpg

Известны слова Россини, которые он произнес после того, как познакомился с Бетховеном: «Никаким резцом нельзя отобразить ту неизъяснимую печаль, которой были пронизаны черты его лица. В то же время под его густыми бровями, как будто из пещеры, сверкали небольшие, но, казалось, пронизывающие вас глаза».

Над «Торжественной мессой» Бетховен работал несколько лет. У него был друг и покровитель эрцгерцог Рудольф, и вот ко дню посвящения своего друга в сан архиепископа Бетховен и хотел закончить мессу, но не успел. Работа шла очень тяжело.

«За запертой дверью маэстро трудился над Credo: он пел, выл, топал, – вспоминал секретарь Бетховена. – Долго мы присутствовали при этой потрясающей сцене и только собрались уходить, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился Бетховен с расстроенным, искаженным лицом. Он выглядел так, как будто только что вышел из борьбы не на жизнь, а на смерть...».

Сразу же по завершении «Торжественной мессы» Бетховен стал распространять новое сочинение. Подписчиков оказалось всего десять, среди них короли Франции и Пруссии, император Александр I и князь Николай Голицын, страстный поклонник Бетховена. Благодаря Голицыну именно у нас, в Петербурге, состоялась премьера «Торжественной мессы» в 1824 году! В письме к Филармоническому обществу Бетховен сообщал, что «Мессу» можно исполнять в церкви и на концертах.

«Торжественная месса» написана на традиционный латинский текст праздничного церковного богослужения, в ней пять частей:

I Kyrie eleison (греч. Κύριε ελέησον) — Господи, помилуй;

II Gloria in excelsis Deo – Слава в вышних Богу;

III Credo – Верую;

IV Sanctus – Свят. Benedictus — Благословен;

V Agnus Dei – Агнец Божий.

Замечательна надпись Бетховена в начале первой части мессы Kyrie eleison (Господи помилуй): «Это должно идти от сердца к сердцу».

Изображение из iOS.png

– О чем сегодня нам может рассказать духовная музыка Бетховена? Кто ему подражал в этом жанре, и кто его вдохновлял?

– Мне кажется, когда мы говорим о таких действительно великих композиторах, как Бах или Бетховен, мы иногда забываем, что они были простыми смертными, а не только гениями. И как Бах всю жизнь в своих кантатах преодолевал страх смерти, раз за разом укрепляясь в вере, так и Бетховен. Но если с Бахом все понятно: его называют самым духовным композитором и пятым евангелистом, то с Бетховеном на первый взгляд не так все ясно. Сколько страстей в его жизни было, и сколько страстей в его музыке. Не случайно некоторые музыковеды считают, что с «Лунной сонаты» начинается эпоха романтизма. 

Бетховен очень честен и откровенен в своей музыке. Мы у него услышим и бунт, и смирение, и отчаяние, и ликование. Для меня всегда важно, каким было последнее произведение композитора: последний предсмертный хорал Баха, «Реквием» Моцарта, хоральные прелюдии Брамса, «Торжественная месса» Россини. Послушайте последний квартет Бетховена ораторию № 135, медленную его часть: мы услышим смирение и принятие, как и в последнем хорале Баха, и в последней хоральной прелюдии Брамса. И понимаешь, через какие страдания нужно было пройти Бетховену, чтобы в итоге написать такую музыку последнего своего квартета или последнюю сонату № 32, или последнюю Девятую симфонию.

Так что, если отвечать на вопрос, о чем может рассказать музыка Бетховена, то, наверное, о пути человеческой души в этом мире. Мы не можем перенять чужой опыт. Но я бы сказала, что, слушая музыку Бетховена, начинаешь задумываться и о своей душе.

Как Бах всю жизнь в своих кантатах преодолевал страх смерти, раз за разом укрепляясь в вере, так и Бетховен

Если говорить о том, кто подражал ему в жанрах духовной музыки, то придется сказать, что XIX век – это время, когда интерес к духовным жанрам исчезал. Все внимание композиторов переключалось на светскую музыку. Конечно, можно вспомнить «Реквием» Верди, «Реквием» Брамса, органную музыку Франка, духовную музыку Чайковского, но эти произведения, скорее, исключения.

А что касается вопроса, кто вдохновлял Бетховена при написании духовной музыки, то это, конечно же, Иоганн Себастьян Бах! Ведь именно Бетховен сказал: «Имя Баху должно быть не ручей, но океан!» («bach» с немецкого действительно переводится как «ручей»). Маленький Бетховен вырос, играя «Хорошо темперированный клавир» Баха, и вообще Бетховен учился в Бонне у замечательного органиста по фамилии Неффе, тот и познакомил будущего композитора с Бахом.

– Насколько для человека творческого, композитора, важны взаимоотношения с Богом? Кто был самым религиозным композитором, на Ваш взгляд, а кто атеист?

– Очень интересный вопрос! Например, можно вспомнить Дмитрия Шостаковича – великого композитора и летописца ХХ века, пропустившего через себя все ужасы и боль того времени. Шостакович называл себя атеистом. Но одна из главных тем его творчества – это тема смерти, ужас перед ней. Бах тоже много писал о страхе смерти, но Бах веровал и в жизнь вечную.

Взаимоотношения творческого человека с Богом, как и любого, наверное, человека, сложны. Бывает так, что именно в минуты испытаний человек обращается к Богу: мы это увидели на примере Бетховена. Или можно вспомнить Ференца Листа, абсолютно, казалось бы, светского композитора, который в один прекрасный день принял сан аббата.

Но что точно могу сказать, очень многие композиторы, всю жизнь занимавшиеся «светской музыкой», под конец жизни обращаются к духовным жанрам. Это факт, о многом говорящий.

Беседовала Алина Темнова  

Юлия Казанцева