Память его празднуется месяца февраля в 10-й день  и месяца октября в 4-й день

 + 1231

 На Новгородской кафедре с 1210 или 1212  по 1220гг.; с 1225 или 1226 по 1228гг.; 1229г.

После кончины блаженного Мартирия князь Новгородский Святослав, сын Всеволода, посовещавшись с посадниками и клиром, возвел на сени владычные инока Митрофана, жребий которого был уже раз полагаем за престол Святой Софии, и весь Новгород с честью посадил его на епископию, «дондеже будет от митрополита позвание». Два года управлял Митрофан паствой без хиротонии; затем в 1201 (6709) г. он отправился в Киев (в Русь) к митрополиту для поставления с мужами «Новгородскими и  Всеволожими», где был хиротонисан месяца июля в 3-й день, на память святого Иоакима, а в Новгород прибыл сентября 14-го на праздник Воздвижения честного креста и был встречен с радостью всеми новгородцами. Из какой обители инок Митрофан был взят на епископскую кафедру, в летописи не сказано; но видно, что он хорошо был известен и князю и новгородцам.

Владыка Митрофан был человек кроткий, мирно правил паствой, занимаясь, по примеру предшественников, устроением и украшением храмов. В первый год его святительства срублен был город Русса, а в следующий он освятил церковь Илии Пророка в Славне; в 1208 г. в церкви святого Иакова в Неревском конце совершилось необыкновенное чудо: 17 марта без вины убили на Ярославле дворе «Олексу Събыславича, а заутра плака святая Богородица». В дела вольного народа он не вмешивался и только раз вступился за посадника Дмитрия Мирошкина, раненного при осаде Пронска и привезенного в Новгород уже умершим. Новгородцы, подозревая посадника Мирошкина в сделке со Всеволодом, князем Владимирским, которым будто бы поручено было Мирошкину брать с них серебро, по волостям куны, а с купцов дикую виру, сожгли его дом, имущество все разграбили, села распродали, сокровища разделили по всему городу и тело самого Мирошкина, привезенное из Владимира для погребения, хотели сбросить с моста; но не допустил их сделать это владыка Митрофан. Это был единственный случай вмешательства его в дела народа. Между тем вече, своевольно сменявшее князей своих, было за что-то недовольно и на владыку, может быть, и не без повода с его стороны и не без участия духовенства. Кажется, ему ставили в вину то, что Новгород в 1211 г. опустошен был пожаром, истребившим до 1300 дворов, а по сказанию другого летописца, до 4300. Недовольство народа на владыку, по-видимому, разделял и княживший тогда Мстислав, перед которым он был оклеветан. Как бы то ни было, только вскоре после страшного пожара, возбудившего смятение народное, вече, не потребовав от владыки Митрофана ни объяснения, ни оправдания, без суда митрополита и собора архипастырей, к общему удивлению современников, самовольно отрешило его от паствы, изгнало с престола и отправило на житье в Торопец. Летописец так передает это обстоятельство: «Того же (6719) лета, на зиму, месяца генваря в 22, на святого Климента, злодеи исперва не хотя добра, зависть вложи людям на архиепископа Митрофана с князем Мьстиславом, и не даша ему правитися, и ведоша и в Торопцы, онъ же то прия с радостию, яко Иоанн Златоустец и Григорий Акраганскый, тую же въсприят печаль, славя Бога».

По удалении Митрофана с кафедры, князь Мстислав и все новгородцы возлюбили инока Хутынского монастыря Антония, который общим голосом и был избран. Этот  Антоний прежде был известен как один из именитых граждан  Новгорода под именем Добрыни Яндренковича (Андрейковича, Ядрейковича). Он странствовал по святым местам Востока, привез оттуда много святыни, даже кусок от камня гроба Господня (в летописи сказано: «Привезе с собою гроб Господень»), и постригся еще прежде изгнания Митрофана в Хутыне монастыре. Антоний отличался благочестием и образованностью. О последней говорит его описание путешествия в Константинополь в самом начале XIII в. Будучи тогда мирянином, он видел город и знаменитый храм Софийский еще до разграбления их крестоносцами (1204 г.), и, по возвращении в отечество, изложил в описании свои впечатления. Он, между прочим, свидетельствует, что видел в Софийском соборе большое служебное блюдо великой княгини Ольги, обложенное снаружи жемчугом и внутри имевшее драгоценный камень, с изображением на нем Христа Спасителя. Видел также на правой стороне у алтаря большую икону святых мучеников русских - Бориса и Глеба, служившую цареградским иконописцам образцом для списывания. Упоминает о славных греческих иконописцах: о древнем Лазаре, написавшем в алтаре Святой Софии Пресвятую Богородицу с предвечным младенцем, о Павле Хитром и о том, что иконописанием занимался сам цареградский Патриарх. Антоний был искренним монахом, и митрополит без возражений посвятил его в архиепископы, хотя Митрофан был лишен паствы без сношения с ним и без суда церковного. По прибытии в Новгород, первым делом архиепископа Антония было то, что он обратил палаты Митрофана в храм преподобного Антония, своего Ангела. В 1218 г. блаженный Антоний построил каменный храм святой великомученицы Варвары в девичьем монастыре, который был известен еще в 11З8 г., но теперь заботливым архипастырем был возобновлен.

Время святительства Антония было смутным временем для Новгорода, который колебался тогда между князьями южной Руси и великим княжением Владимирским. Князь Мстислав был в то время отозван на юг, и новгородцы призвали к себе на место его князя Ярослава - сына Всеволодова, который с честью был встречен владыкою Антонием; но когда по случаю возникшего голода Ярослав оставил Новгород и поселился в Торжке, то возбудилось на него неудовольствие граждан. Они послали звать к себе опять бывшего своего князя Мстислава. Ярослав, разгневавшись на Новгород, захватил с собой две тысячи именитых мужей новгородских и разослал их по своим городам, где многие умерли от голода. Возвратившийся Мстислав созвал вече на двор Ярославов и одушевил народ выручить братьев: «Да не будет Торжок Новгородом, ни Новгород - Торжком, - говорил он, - но где Святая София, там и Новгород; а и во мнозе Бог, и в мале Бог и правда». Возгорелась жестокая брань с суздальцами, которая разрешилась знаменитой Липецкой битвой, бегством Ярослава и низвержением брата его великого князя Георгия с престола Владимирского. Через год Мстислав поклонился святой Софии, чтобы идти добывать себе Галич, хотя и умоляли его новгородцы не оставлять их. Они вызвали из Смоленска князя Святослава, сына великого князя Мстислава Киевского. Но возникли смуты между князем и посадниками; зашумело бурное вече, восстала Торговая сторона на Софийскую, и полилась кровь. Владыка Антоний с большим трудом мог умиротворить враждующих знамением крестным; однако граждане не хотели выдать князю посадника своего Твердислава, и Святослав вынужден был удалиться. Великий князь Киевский прислал им второго сына своего, Всеволода, на место изгнанного.

Вскоре беспокойные граждане обратили свое неудовольствие на святителя и начали сменять владык своих, как и князей. Через восемь лет новгородцы за что-то невзлюбили Антония, как и его предшественника; они раскаивались в необдуманности своего поступка и положили непременно возвратить на кафедру старого владыку Митрофана. Антоний, не ожидая против себя никаких козней от народа, освятил церковь Великомученицы Варвары в основанной им девичьей обители и отправился обозревать свою епархию. Когда он был в Торжке, граждане призвали на его место Митрофана, а ему послали объявить решение веча, что он уже больше  не владыка Новгородский и может ехать куда хочет; есть де у них другой архиерей, старый владыка Митрофан. Антоний, уверенный в своей правоте, не хотел уступить и, возвратившись в Новгород, поселился в Спасском Нередицком монастыре, а Митрофан жил в Благовещенском. Явились два архиепископа в Новгороде. Князь и народ, не зная, как решить дело между двумя владыками, велели им обоим идти судиться в Киев к митрополиту, отпустив с ними почетную свиту, состоящую из иеромонаха Вассиана и священника Бориса. Митрополит Матфей, рассмотрев дело, решил его в пользу Митрофана. Его, как прежде поставленного, возвратил на кафедру Софийскую; но, уважая и добродетели Антония, митрополит удержал его при себе и дал ему епархию Перемышльскую, на которой он оставался до кончины соперника. Этим только и умирилась смута церковная. По возвращении на кафедру Софийскую, владыка Митрофан правил паствою около трех лет, которые ознаменовались также внутренними беспокойствами. Так, в 1220 г. князь Всеволод по навету злых людей, прогневавшись на посадника Твердислава, хотел его погубить и собрал на своем дворе множество воинов. Между тем и вокруг Твердислава, тогда больного, образовалось до пяти полков из вооруженных жителей. Неминуемо угрожало кровопролитие, которое успел предупредить своими пастырскими убеждениями Митрофан. «Он, - как замечает летописец, -  сведе их в любовь, и крест целова и князь и Твердислав. Богом и Святою Софиею крест возвеличен бысть, а диавол попран, а братья вся вкупе быша». В 1221 г. новгородцы, не довольные князем Всеволодом, показали ему путь из Новгорода. В следующем 1222 г. архиепископ Митрофан, по распоряжению веча, должен был ехать во Владимир с посадником Иваном и старейшими мужами и бить челом князю Георгию Всеволодовичу о назначении на княжение сына его Всеволода.

Межу тем Всеволод, сын великого князя Георгия, не княжил и года и в одну ночь зимою тайно, со всем своим двором, бежал из Новгорода. Опечаленные этим обстоятельством, новгородцы опять призвали на краткое время княжить Ярослава - брата князя Владимирского. В бытность его скончался владыка Митрофан и погребен был в Софийском соборе. Летописец, сказав о его кончине, последовавшей июля в 3-й день, на святого Иакинфа, «понедельнику свитающу», прибавляет далее: «Дай ему Богь, святою его молитвою, вечная ему память с всеми праведникы, а князю и Новгородцем многа лета». Надлежало ожидать, что новгородцы вызовут теперь Антония, по их вине потерпевшего  неприятность; но они, напротив, в самый же день кончины Митрофана ввели в дом архиепископский простого инока Хутыня монастыря Арсения, мужа, как замечено в летописи, «добра и зело боящася Бога». Послать же его для посвящения в Киев не успели, потому что в Новгороде опять возникло смятение: удалился Ярослав, и вызываем был Михаил Черниговский, который тоже не захотел оставаться, и в Городище опять водворился брат великого князя Владимирского. Всего вероятнее, что митрополит Киевский, желая возвращения Антония, не хотел посвятить Арсения, а вече не хотело Антония, и поэтому Арсений, как некогда Ефрем, начал править паствою с титулом нареченного владыки, не имея, может быть, и сана священства: в летописях он везде называется просто чернецом. Через два года неожиданно прибыл прежний владыка Антоний, и новгородцы, бывшие в то время без владыки, с радостью приняли его; чернец Арсений удалился в свой прежний монастырь. Нужды церковные требовали архиерея, его не было, и поэтому дела епархиальные, как-то: поставление в сан духовный и прочие действия, положенные одному святителю, – должны были остановиться. Еще за посвящением в сан духовный могли относиться самые лица в другие епархии; но честь Новгородская в этом случае страдала. Митрополит выдержал их два года без владыки: политика его удалась.

Между церковными деяниями Антония, по возвращении его на кафедру, упоминается о заложении церкви святого Иакова в Неревском конце и росписании храма Сорока Мучеников. Не более трех лет пребывал Антоний у Святой Софии. Возвратясь опять к пастве, Антоний увидел все легкомысленное буйство тогдашнего Новгорода: внутренние распри, возмущение народное, где часто восставал конец на конец, улица на улицу‚что обыкновенно оканчивалось кровопролитием, постоянно повторялись. Как протекло три года, новгородцы, к удивлению своему, в один день узнали, что Антоний не хочет быть владыкой и что он удалился уже в Хутынь монастырь на свое обещание. Чернец Арсений, бывший нареченный владыка, пользуясь этим случаем, неожиданно прибыл в Новгород и остановился в архиерейских палатах. Народ оскорбился поступком Арсения, сбежался толпами; Арсения, человека кроткого и молитвенного, вытащили из покоев, «били, таскали за волосы: пинками выгнали со двора владычня, мало до смерти не убиша». И странное дело! Непогоды осенние, продолжавшиеся в это время с 13 августа до дня святителя Николая (6-го декабря) и истребившие весь хлеб и траву, возмутили граждан против владыки, как бы виновного по своим грехам в этом народном бедствии. Вместо того чтобы прибегнуть к милосердию Божию, безумная чернь вопияла: «Отчего стоит так долго тепло? Он выпроводил владыку Антония в Хутынь, дав за это неправедную мзду князю!»  Изгнанный со двора архиерейского Арсений едва успел затвориться в храм Святой Софии, а оттуда убежал в Хутынь и тем только спасся от смерти. Мятежники не удовольствовались этим: они ограбили владычного стольника, несколько других чиновников, в том числе и тысяцкого, по подозрению в том, будто бы он наводит на зло князя Ярослава. Впоследствии этот Арсений сделан был игуменом Хутынского монастыря, а в 1230 г. князь Ярослав и владыка Спиридон перевели его оттуда к святому Георгию, где, вероятно, он и кончил свою жизнь, потому что о последующей его судьбе ничего неизвестно.

Кончив расправу с Арсением, народ толпами бежал в Хутынский монастырь, плакал, умолял владыку возвратиться на свой престол. Антоний отказывался болезнью, чувствуя старость, немощи, приближение к смерти, он теперь так же был равнодушен к почестям, как прежде домогался их.  Однако, склонясь на моление народное, Антоний в третий раз возвратился на паству и «сидел два лета». Но поелику не в силах был управлять делами церковными и к тому же лишился языка на Алексиев день (с 16 на 17 марта 1229 г.), то новгородцы приставили к нему двух именитых мужей для помощи и совета - Якуна Моисеевича и Никифора Щитника, которые и управляли делами церковными. Никогда не было так тревожно святительство в Великом Новгороде, как в это время. В следующем 1230 г. ужасные бедствия постигли Новгород: 3-го мая было сильное землетрясение, вслед за тем произошел сильный голод: кадь ржи продавалась по 40 гривен, кадь овса по 5 гривен. Появился мор, мертвые тела валялись непогребенными на улицах; псы пожирали их и от исходяща к исходящу с растерзанными членами этих несчастных. Два года продолжался голод, и в одной скудельнице у 12 Апостолов, на Прусской улице, схоронили 3030 человек; а по другим местам «и весть Бог», говорит летописец. Наконец Ганзейская контора стала ходатайствовать о привозе хлеба из Немецкой земли, хлеб был подвезен, и голод прекратился. Но окончилась одна, так наступила другая народная невзгода. Георгий Всеволодович, великий князь Владимирский, то ссорился, то мирился с Новгородом, и все ждали его нападения. Сильная рать Новгородская уже стояла под Торжком; но все кончилось миром, и новгородцы призвали к себе на княжение Ярослава Всеволодовича, отца святых Феодора и Александра Невского. Ярослав в этот раз заботился об обращении в христианство корелов и посылал из Новгорода священников для крещения их. Религиозный порыв овладевал и самими новгородцами, они доходили до какого-то энтузиазма. Народ в 1227 г. судил четырех мнимых еретиков, жег на кострах колдунов и чародеев на вече близ Никольского собора. Но, к чести Антония и всего духовенства, надлежит заметить, что в сем жалостном неразумии действовал один народ, без всякого внушения со стороны пастырей церковных, говорит Карамзин. Положим так, но когда же они вступались в этот суд гражданский? Наверно, мнимых волшебников судило вече, хотя, может быть, и духовенство разделяло народное мнение, платя дань веку. Этим наше духовенство отличается от западного, что никогда не вступалось в дела общественные, гражданские. При Иоанне III осудили на сожжение последователей Схария по закону гражданскому, хотя и с согласия, но не по приговору духовенства. Интересно это сказание!..

Блаженный Антоний скончался в 1238 г. и погребен с великою честью близ гроба Митрофана в Мартирьевской паперти. Еще при жизни его новгородцы, по совету князя Михаила, избрали нового владыку и тогда отпустили болящего Антония в Хутынь, где он лежал больным и немым 6 лет и 7 месяцев в уединении и, страданиями очищенный, преставился 8 октября. Сей блаженный архиепископ, заключает о нем летопись, исчисляя годы его святительства, восемь лет восседал на кафедре Софийской до своего изгнания и потом шесть лет был в удалении; возвратясь же из Перемышля, управлял два года; но в день святого Алексия, человека Божия, внезапно разболелся и онемел; шесть лет с половиною пробыл он в сей тяжкой болезни и тако преставися в небесное царствие во дни благоверного великого князя Ярослава. «Душа же его, - говорит летопись, - взыде на небеса, а мощи его с честию положены были в притворе Святой Софии». Святая церковь причла его к лику святых. Память совершается 10-го февраля.

В Софийском соборе хранится шестиконечный крест, в котором положена часть животворящего древа, в виде четвероконечного креста с надписью: «Господи, помози рабу своему Антону архиепископу Новгородскому, давшему крест Святой Софии». Этот крест употребляется при торжественном освящении воды в день Богоявления и 1-го августа.

В житии преподобного Варлаама Хутынского рассказывается, что блаженный архиепископ Антоний был в самой тесной дружбе с преподобным. Взаимная их друг к другу любовь, по словам жизнеописателя, была так велика, что они не предпринимали почти ничего у себя по делам духовным без взаимного совета; а для этого нередко или сам владыка Антоний лично посещал преподобного Варлаама и его обитель, или приглашал преподобного к себе во владычный дом для совета о делах церковных. В одно из таковых посещений святитель, отпуская преподобного после беседы, сказал, чтобы он опять побывал у него в непродолжительном времени. «Если Господу угодно, - отвечал старец Варлаам, - в пятницу первой недели поста Святых Апостолов приеду к твоей святыне на санях». Архиепископ удивился, но питая глубокое уважение к святости преподобного, признал за лучшее не испытывать человека Божия. Между тем пророчество преподобного Варлаама не замедлило исполниться самым делом. На пятницу первой недели Петрова поста, ночью, выпало снега толщиною на два локтя, и утром ударил сильный мороз. Преподобный, по обещанию, прибыл к владыке на санях. Архипастырь сильно скорбел о том, что мороз может повредить хлеб. «Не скорби, святый владыка, - сказал преподобный, - надобно благодарить Господа за милость - мороз истребил червей, которые погубили бы хлеб в корне, а снег только напоит жаждущую землю». Действительно, на другой день жар дневной растопил снег и вода напоила сухую землю, а при корнях ржи найдены были погибшие от мороза черви; вследствие того и другого был такой урожай хлеба и всяких плодов, какого не бывало и в прежние времена в окрестностях Новгорода. В воспоминание такого великого благодеяния Божия и чуда архиепископ Антоний установил ежегодно в пятницу первой недели святых апостолов на все времена совершать торжественный крестный ход в Хутынский монастырь. И это установление владыки доселе неизменно соблюдается в свое время повсегодно.

Примечание: В некоторых сказаниях о преподобном Варлааме описанное чудесное событие отнесено ко времени святительства святого архиепископа Григория (Русские святые. Филарет, архиепископ Черниговский, под 6 числом ноября);  в других же оно отнесено ко времени святительства святого архиепископа Антония, которому он был другом. (Жития русских святых Мур. Под 6 числом ноября; сн. житие и чудеса преподобного Варлаама изд. 1879 г.; Энциклоп. лекс. т. 8 стр. 295; Энциклопедический словарь т. 3 стр. 54 и 55; слов. Русск. свят. Стр. 50 и 51). Это последнее мнение основывается на том, что во II и III  Новгородских летописях преставление преподобного записано под 6751 г. стр. 129 и 220, и оно более правдоподобно, потому что если преподобный родился в 1156 г. и жил 86 лет, как говорит жизнеописатель, то преставление его придется именно в 1234 г., и следовательно, он был современником и другом святого архиепископа Антония. Если же согласиться с первым мнением, основанным на записи времени преставления преподобного в IV Новгородской летописи на стр. 17 под 6701 г., то есть в 1193 г., то выйдет следующая несообразность: преподобный Варлаам родился в 1156 г., преставился в 1193 г. Следовательно, всего жития его было 37 лет.

В старинном рукописном жизнеописании, находящемся в моей библиотеке, преподобный Варлаам называется другом и современником именно архиепископа Антония, а не Григория. (Автор – протоиерей Тихомиров П.И).