Существует распространенное мнение, что вера в воскресение Христа была основана на уже существовавших верованиях различных религий. Это утверждение опровергли многие христианские богословы. В современном богословии эта тема тоже не раз поднималась, например епископом Англиканской церкви Николасом Томасом Райтом.
Епископ Николас Райт — один из ведущих современных специалистов по Новому Завету, известен, в частности, тем, что в достаточно либеральной англиканской среде твердо отстаивает веру в буквальное, телесное, физическое воскресение Господа Иисуса Христа и приводит целый ряд доводов. В своих лекциях Райт предлагает рассмотреть исторический фон, на котором возникло христианство, чтобы убедиться: вера в Воскресение Христово – революция, а не естественное развитие языческих или иудейских верований той эпохи.
Какие же доводы приводит Николас Райт?
Отношение к загробной жизни. По ту сторону смерти…
Хосе Бенльюре-и-Хиль. Лодка Харона
…для язычников:
Языческий мир не сомневался в непобедимости смерти. Считалось, что после смерти все отправляются в призрачный подземный мир, откуда нет возврата. И только Платон и его последователи верили в какую-то форму чисто духовного бессмертия и полагали, что душе гораздо лучше оставаться чистой, навсегда отделенной от тела.
Само слово «воскресение» означало для язычников не какую-то неведомую «жизнь после смерти», а буквальное возвращение к телесной жизни в этом мире — независимо от того, что происходило с человеком сразу после смерти. И в такое воскресение язычники категорически не верили. Правда, в литературных памятниках можно найти множество упоминаний о призраках умерших, которые могут являться живым. Но это никогда не называлось «воскресением» — воскресение могло быть только телесным.
… для иудеев:
Что же до иудеев, то часть из них (например, саддукеи) была солидарна с язычниками и не верила ни в какую будущую жизнь — тем более, телесную. Другие (как философ Филон Александрийский) сходились, скорее, с последователями Платона, которые ожидали славного, но чисто бестелесного посмертия. Но большинство иудеев, насколько мы можем судить, верили в воскресение мертвых в последний день, когда Бог преобразит весь мир и даст Своим верным новые тела, чтобы жить в нем.
… для христиан:
А во что верили первые христиане? Ну, прежде всего, их, как и иудеев, больше интересовало не то, что происходит сразу после смерти, а то будущее, когда осуществится Божий замысел и люди будут воскрешены из мертвых. Но внутри этого еврейского представления мы можем назвать не меньше семи чисто христианских модификаций.
Это очень важно, поскольку верования, касающиеся посмертия, в любой культуре обычно очень консервативны и не меняются от поколения к поколению: люди в минуты горя не интересуются новинками, они ищут утешения в том, чему научились от своих предков.
Но верования первых христиан изначально были революционно новыми. Почему? Попробуем разобраться.
Пророк Иезекииль. Пророчество о восстановлении Израиля
Иудеи и христиане:
1 В раннем христианстве (в отличие от иудаизма) не было разных мнений относительно жизни после смерти. Христиане могли спорить — иногда довольно резко — на самые разные темы, но были единодушны в своих представлениях о воскресении мертвых.
2 В то время для иудеев тема воскресения была далеко не главной. Многие иудейские трактаты ее вообще игнорировали. У христиан же воскресение переместилось в самый центр веры.
3 Иудеи смутно представляли себе, воскреснут ли люди в таких же телах, как сейчас, или в каких-то других. Христиане же твердо исповедовали: воскресшие тела будут «преображены и прославлены», они будут материальны, но в то же время будут обладать совершенно новыми свойствами — будут «нетленными», то есть не подверженными разрушению и смерти.
4 Иудеи ожидали воскресения всего народа Божия в конце времен. Христиане с этим соглашались, но утверждали, что с одним человеком — Иисусом Христом — это уже произошло.
5 У христиан появилось то, что библеист Доминик Кроссан назвал «эсхатологией соработничества». Они верили, что Бог призывает их трудиться вместе с Ним над осуществлением Его замыслов — и для этого Он посылает Святого Духа, который действует в христианах и через них — в мире, чтобы принести в него то глубокое преображение, которое стало возможным благодаря жертвенной смерти и воскресению Христа. Мы не находим этому аналогов в иудаизме.
6 Изменилось метафорическое значение слова «воскресение». Иудеи понимали под ним восстановление Израиля как независимого государства и нации. Христиане же подразумевали под ним Крещение, в котором человек умирает для прежней жизни и, благодаря силе Святого Духа, воскресает для новой — в послушании Богу.
7 Никто из иудеев не верил, что Мессия умрет — а значит, и в то, что он воскреснет. Ни одному иудею, имевшему традиционные для того времени представления, и в голову бы не пришло, что умерший на кресте Иисус — Помазанник Божий. Но христиане изменили представление не только о воскресении, но и о Мессии: они с самого начала утверждали, что именно Воскресение Христово является подтверждением того, что Он – Мессия.
Если бы Воскресения Христова не было
Апостол Павел в Афинах. Рафаэль, 1515
Правда, и в иудаизме был ряд выбивавшихся из общего ряда мессианских или пророческих движений. Но со смертью их лидеров ученики оказывались перед выбором — либо покинуть движение, либо найти себе другого Учителя. И если бы христиане захотели последовать их примеру, у них даже был очевидный кандидат — Иаков, брат Иисуса, человек, пользовавшийся глубоким уважением, один из лидеров Иерусалимской церкви. Но никто не видел в нем Мессию.
Все это опровергает утверждения скептиков — что убитые горем апостолы просто позаимствовали идею воскресения в современной им культуре, или что они сначала поверили, что Иисус прославлен на небесах, а уж потом, постепенно дошли и до веры в Воскресение.
Епископ Райт призывает поставить небольшой мысленный эксперимент. В 70-том году нашей эры, через 40 лет после распятия Иисуса, римляне захватили Иерусалим и взяли в плен тысячи евреев, включая человека, в котором они видели лидера восстания — Симона Бар Гиору. Его провели в оковах по улицам Рима в триумфальной процессии, а потом публично бичевали и казнили.
Представим себе нескольких еврейских повстанцев, которые спустя три дня — или три недели — прячутся в каком-нибудь укрытии. И вдруг один из них говорит:
— Я верю, что Симон был Мессией! И что он им остается!
— Да нет же! — отвечают ему. — Его убили римляне! Если нам нужен Мессия, нам надо найти кого-то другого!
— Но я верю, — настаивает первый, — что он воскрес из мертвых!
— Ты о чем? — недоумевают его товарищи. — Он умер и погребен!
— Нет, — упорствует он, — я верю, что Симон был вознесен к Богу!
Его товарищи озадачены:
— Ну конечно, он был вознесен! Все мученики, убитые язычниками, отправляются к Богу! И Бог воскресит его в последний день.
— Да нет, вы не понимаете! Я чувствую Божию любовь. Я чувствую, что Бог простил меня за то, что я сбежал! Я чувствую странную теплоту в сердце. А недавно у меня было полное ощущение, что Симон жив и что он — со мной!
Но его тут же с раздражением перебивают:
— У нас у всех бывают видения! Иногда очень яркие. Многие видят призраков недавно умерших друзей и родных. Но это же не значит, что они воскресли из мертвых! И уж точно не значит, что кто-то из них — Мессия. А ты, если чувствуешь «теплоту в сердце» — спой псалом и не делай диких заявлений о покойниках.
Иначе говоря, человек, который первым стал бы утверждать, что Иисус воскрес — во что предлагают поверить скептики — столкнулся бы с такой же реакцией, потому что ни иудейские, ни языческие верования не давали почвы для веры в воскресение Распятого. Исторически такое объяснение христианской веры в Воскресение не только неправдоподобно — оно невозможно, подчеркивает Райт.
Сергей Худиев