755
Давно уже отмечена особенность европейских языков: в роли вспомогательных глаголов в них, как правило, выступают «быть» и «иметь». Они, в самом деле, показывают две основных цели, какие бывают в жизни у человека: кто-то стремится быть собой, а кто-то – иметь всего побольше. Вроде бы мелочь, случайная прихоть грамматики, но ведь и в самом деле разные это вещи – быть и иметь.
 
И тут же следует обычно дополнение: в русском языке такая роль оставлена только глаголу «быть», например, при образовании форм будущего времени. А вот «иметь» русские такого статуса лишили (справедливости ради надо сказать, что в церковнославянском этот глагол его имел, например, «егда имутъ вся сiя скончатися»). То есть русские по природе своей нестяжатели, в отличие от западных народов. Не стану с этим спорить, а поделюсь лучше парой наблюдений за последние пару дней.
 
Вот подземный переход, лежит бомж с костылем, около него стоят четверо (!) полицейских, двое парней и две девушки, все румяные, кровь с молоком. «Эй, вставай, тебя четыре человека ждут!» - возмущенно говорят они ему на четыре голоса. Но хотя бы протянуть руку, чтобы помочь ему встать – это в голову не приходит. Он ведь грязный, испачкает им такую красивую форму. Да и зачем его выгоняют из перехода? Люди кругом ходят, а он тут лежит. Некрасиво, неопрятно. Я, честно сказать, прошел мимо. Ну что я могу объяснить полицейским? Еще и ко мне привяжутся…
 
Вот зоомагазин, в витрине выставлены клетки со щенками и котятами. Несчастные маленькие существа сидят неделями взаперти, в спертом воздухе магазина, им негде побегать и поиграть, они так хотели бы пообщаться с людьми, которые почему-то все проходят мимо, не берут их на руки, а только иногда просовывают корм и воду… Зато так живой товар лучше виден проходящим покупателям: авось кто-нибудь из детей упросит маму с папой освободить такого узника – вот и прибыль магазину.
 
И я опять прохожу мимо, я не говорю продавщицам, что это жестокость, что продавать породистых котят и щенят нужно прямо у заводчиков, которые выращивают их в комфортных условиях и учат с рождения дружить с людьми. Да какое домашнее животное из зверька, который не знает тепла человеческих рук? Но я тороплюсь пройти. Кто меня послушает, если они на этом деньги делают? А главное, чего я боюсь – выглядеть по-дурацки. Ну представьте себе, чего это я буду спорить с полицейскими, убеждать продавщиц? Потеряю респектабельность в собственных глазах. И полицейские следят, чтобы хорошо выглядел переход. И продавщицы – чтобы наглядной была витрина.
 
Выглядеть, выглядеть, выглядеть. Но не быть – вот чего мы все ищем в таких ситуациях. Неважно, каково другим людям или даже зверям, неважно, кем становлюсь я сам – важно лишь то, какая возникает картинка. Надо теперь отдельно объяснять, как точно такая же ерунда получается в духовной, а точнее – в религиозной жизни? Как человек может годами и десятилетиями ходить в храм, приступать к таинствам, читать подобающую литературу, вести соответственные разговоры, одеваться и питаться по всем правилам – и при этом заботиться прежде всего о своей внешности.
 
Лучше всего это сказано в притче о мытаре и фарисее. Фарисей, как мы помним, не притворялся – он действительно был человеком очень благочестивым и вел жизнь сурового аскета. Достаточно сказать, что поститься дважды в неделю по тем правилам – это не нынешние среда и пятница. Это самый строгий пост: ничего не есть и не пить вообще целый день, на такое не всякий решится и два раза в год, а он – дважды в неделю! И всё прочее по такому же максимуму, без расслабления. Но главный его вопрос был: «а как я выгляжу перед Богом на фоне остальных?» Ему казалось, что настоящим чемпионом. Но впереди всё равно оказался мытарь, не имевший и тени таких подвигов. Ему оставалось только задаться вопросом: «А кто же я есмь перед Богом?» – и дать самому себе беспощадный и честный ответ.
 
Самое главное, что можно сказать о Боге – Он есть. Он не просто существует, но присутствует в нашей жизни здесь и сейчас. Собственно, Он именно это и сказал Моисею, когда тот спросил Его об имени. «Аз есмь Сый», – так перевели ответ Бога на славянский, «Я есть Сущий» по-русски. И когда настоящий и существующий Бог приходит в нашу жизнь – он не всегда встречает в ней нас. Мы часто прячемся за искусственным образом – как мы бы хотели выглядеть перед Ним.
 
Но всё дело в том, что Он может ввести в вечность лишь меня настоящего, очистив, отскоблив от всякой скверны. Он не может этого сделать с моей фантазией о самом себе, с надетой на меня маской – они созданы не Им, а мной самим, и не для вечности, а для собственного комфорта. Притворяясь кем-то другим, я, по сути, прячусь от Него, как Адам прятался в Эдемском саду после грехопадения: меня тут нет, а если я и есть, это не я согрешил, это всё кто-то другой. Так он был изгнан из сада, где всё было настоящим.
 
И зачастую видишь: если человек очень громко кричит о своей православности и церковности, если на каждом шагу цитирует отцов, наставляет и поучает – за этой внешней правильностью он прячет свою страстную и грешную личность и прячется от таких же личностей в других. Будто есть некая образцовая «маска православного», и стоит покрепче натянуть ее на себя, а еще  лучше на всех окружающих – и наступит райская жизнь.
 
Но одинаковые маски бывают только на дешевом карнавале. В раю могут быть только живые, неповторимые, драгоценные лица. Настоящие лица.
 
Андрей Десницкий/Православие.fm