Гора Искушений

Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню,
для искушения от диавола, и, постившись
сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал.
И приступил к Нему искуситель… (Мф. 4: 1–3)

Среди Иудейских гор нет ни одной, которая была бы круче и богаче пропастями и мрачными обрывами, чем эта скалистая вершина над Иерихонской равниной высотою 380 м, которая высится в цепи гор к западу от Иерихона.

На половине горы, над камнем, где все 40 дней в посте и молитве пребывал Иисус перед началом проповеди Евангелия, в IV веке был построен монастырь. На вершине горы, на которой сатана показал Спасителю «все царства вселенной во мгновение времени», сейчас можно наблюдать только развалины древней церкви, относящиеся к византийскому периоду (по некоторым данным, там в 340 г. устроил церковь Харитон Исповедник). С первых веков христианства Гора Искушения стала местом особо тяжкого отшельнического подвижничества, и первую обитель у ее подошвы основал преподобный Феоктист (467 г.), сопостник Евфимия Великого. Позже на склоне горы образовался пещерный монастырь. Сейчас это небольшой комплекс монастырских зданий, включающий в себя кельи для братии, подсобные помещения и естественные пещеры, а также церковь со скромным иконостасом в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, часовню Искушения Господня и колоколенку с несколькими колоколами. Как ласточкино гнездо прилепился он на склоне горы.

Все поднимались молча. Отец Игорь предупредил – идти с молитвой, будут искушения, ни на что не обращать внимание. Дорога вилась спиралью. Местные мальчишки не отставали от нашей группы.

– Мадам, шекель, плиз. Мадам, шекель, плиз…

Так Иисусова молитва и переплелась с непрекращающимся ни на минуту «мадам, шекель, плиз…» И когда одна из нас все же не выдержала и отдала шекель, тут же раздалось:

– Мадам, доллар, плиз! (1 доллар равен четырем евр. шекелям.)

Так и в искушениях – уступишь на мизер, попадешь под большую власть греха над собой

Ну что здесь скажешь… Так и в искушениях каждого из нас – уступишь на мизер, попадешь под большую власть греха над собой. Так что надо учиться разбивать младенцев греха о камень (см.: Пс. 136).

Нас встретил у входа сидящий на камне сгорбленный монах. Ему как будто кто-то шепнул: «Иди, встречай, паломники идут». Дождавшись всех, он молча повел нас узким коридором до храма Благовещения и далее в пещерку Спасителя. Здесь, в часовне, под престолом находился камень, на котором молился Господь. Прочитав Евангелие, мы приложились к святыне, помазались маслом от лампады и тихо, не торопясь, вышли…

С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4: 17). О чем думал, думает и будет думать каждый, попадающий в этот удивительный монастырь Искушения? Нетрудно догадаться. Мы не делились мыслями вслух. Выйдя на балкон, все молча любовались прекрасным видом на Иорданскую долину, Иерихон, с его цветущими садами и аккуратно вычерченными полями, и на застывшее на горизонте Мертвое море.

Перед выходом из монастыря в этой тихой обители мы испытали чувство удивления и радости. В одной маленькой пещерке, освещаемой только нашей свечой, на нас с иконы, стоявшей на камне, смотрел такой родной и всеми любимый батюшка Серафим Саровский. Нет границ у Церкви Христовой, земной и небесной, ни в этой жизни, ни в вечности. И все же не просто так оказалась икона преподобного Серафима Саровского, святого, подвизавшегося на камне 1000 дней и ночей в стяжании Иисусовой молитвы, именно в этом монастыре, монастыре Искушения. Как будто легким ветерком повеяло на нас Россией, ее цветущими лугами и дремучими лесами…

Русские паломники в память сорокадневного поста Иисуса Христа поднимаются на Гору Искушения молча. Попытались и мы.

***

Хочется добавить маленькую деталь. Нигде нам не довелось столкнуться со скорпионами. Ни в пустыне, ни в горах. Ведь спали мы в основном под открытым небом. Но! В одном месте мы все же познакомились с этим опасным паукообразным насекомым. Это было на той же Горе Искушения, где Господь провел 40 дней в посте и молитве, оставляя нам пример противостояния диаволу во всех искушениях. Мы наткнулись на скорпиона, которого до этого момента я видела разве что на картинках. Он лежал мертвый без своего жалящего хвоста в отхожем месте, символично для этих мест напоминая нам о победе над грехом.

Иисусова дорожка

Верую, Господи, помоги моему неверию! (Мк. 9: 24)

– Отец Игорь, вы покажете нам Иисусову дорожку на Галилейском море?

– Да-да, покажу, – не оборачивая головы, бросал через плечо наш руководитель.

И так не единожды, цепляясь к нему, я получала односложный ответ. Конечно, чувствовать себя назойливой мухой мне не впервой, ведь, от рождения страшно любопытная, я не чуралась добиваться своего любыми способами. Своего отца с детства доставала вопросами: как? зачем? почему? где? отчего?

Как-то ко мне попала книга «Русский Иерусалим», написанная инокиней Наталией из Горненского монастыря. Это замечательный по своему содержанию дневник в письмах с великолепными иллюстрациями Святой Земли. Но поразила меня только одна фотография, где на Галилейском море среди волн прослеживался след ровной воды. Под ней была подпись: «Дорожка, где проходил Господь». И как же я, оказавшись на Святой Земле, пропущу такое необычайное видение? Смириться с этим было просто невозможно. Вот и начала вязаться к нашему руководителю, уверенная, что там, где существует дорожка, рядом, на берегу, откуда она и начинается, стоит табличка с указателем, чуть ли не стрелкой: «Вот здесь, пожалуйста, посмотрите». Вот, мол, Иисусова дорожка и есть. Пойти по ней я, конечно, не пыталась бы, но увидеть ее воочию, своими глазами ну очень хотелось.

«Дорожка, где проходил Господь». Как же я, оказавшись на Святой Земле, пропущу такое необычайное видение?

Остановившись лагерем на берегу Галилейского, Генисаретского, или как его еще называют, Тивериадского моря или озера, мы расположились прямо у воды, разожгли костер, приготовили ужин, и… отец Игорь предложил нам сходить в одно замечательное место. Как оказалось, это была пещера, где, по преданию, бывал Сам Господь, беседуя со Своими учениками. Находилась она почти рядом с нашим лагерем, чуть повыше, на всем известной по евангельскому тексту Горе Блаженств.

Но сначала надо вернуться к событиям прошедшего дня. Нас выгрузили из автобуса в Табге. Табга – это небольшая долина на северо-западном побережье Галилейского моря у подножия Горы Блаженств, в 12 км к северу от Тивериады. В этом месте, по преданию, произошли три очень важных события новозаветной истории. Здесь Христос произнес Нагорную проповедь (см.: Мф. 5–7; Лк. 6: 20–49); совершил чудо умножения хлебов и рыб (см.: Мф. 14: 13–21; Мк. 6: 30–44; Лк. 9: 10–17; Ин. 6: 1–13), явился Своим ученикам по Воскресении, и также здесь состоялась Его беседа с апостолом Петром, которому Христос поручил пасти Его паству (см.: Ин. 21: 15–23). Только в этом месте вдоль берега стоят три храма, и четвертый – на Горе Блаженств.

Мы посетили все эти святые места, связанные с Господом. И недалеко от церкви, построенной в честь чуда умножения хлебов и рыб, за масличным садом и радоновыми источниками разбили наш лагерь.

Когда поднялись к пещерке, было уже темно. Она была небольшой, но достаточно уютной. Вдоль стены располагалась скамья из сплошного камня, сверху прикрытого деревянной доской. Расположение ее было так удобно, что случись дождь, ветер, нам ничего бы не угрожало. Может, именно здесь Господь толковал ученикам Свои притчи.

Ночи в Израиле странные. Чистых рассветов, как и закатов, к каким мы привыкли в России, нет. Темнеет около шести часов. Луны нет, звезд – ограниченное количество, как будто Восток находится под каким-то маревом, сгущающим атмосферу. И все это заменяет искусственный свет – электричество.

Мы расположились в пещерке и посчитали, что в ней места хватило бы как раз на тринадцать человек. Стояла тишина. Все устали, позади – насыщенный событиями день, сознание наше было притуплено. Отец Игорь предложил рассказать самые незабываемые моменты в жизни каждого, связанные с верой. Потекла неторопливая беседа. Из пещерки открывалась такая панорама, такой великолепный вид, что мы пожалели – в ночное время подобной красоты нам не удастся запечатлеть.

Внизу перед нами мирно плескалось море, напротив сияла огнями гора Тиверия, и вдруг я заметила на воде достаточно широкую полосу света. Можно было бы назвать ее лунной дорожкой, но не было луны. Всходит она в этих местах только за полночь. Мы поломали голову – откуда она, и решили, что где-то внизу на берегу мощный прожектор, подающий свет на море. Тут же забыв о сиюминутном разговоре, наша группа начала спускаться к воде. Спуск был прямым и через пять-десять минут мы стояли на берегу. Последняя мысль мелькнула: «А фонаря-то нет. На берегу никакой цивилизации, хотя рядом лечебная грязь, горячие и холодные источники». Но через минуту, забыв обо всем, мы уже плескались, радуясь, как дети, оставив позади усталость, серьезные беседы и все свои размышления о том, откуда все-таки взялась эта удивительная светящаяся дорожка шириной не меньше чем три-пять метров (с высоты трудно было точно определить ширину), если небо было без светил, а берег без фонарей…

Через два дня мы посетили в Магдале русский монастырь Марии Магдалины, когда-то родившейся в этих местах. И это уже другой рассказ. Но кое-что из этого посещения мне бы хотелось поведать.

Угощаясь прекрасной ухой из знаменитой Петровской рыбы, сваренной для нас сестрой монахиней, кстати, из красноярского монастыря, нашей землячкой, я опять уцепилась за свою мысль с надеждой:

– А вы не могли бы нам показать, где здесь «Иисусова дорожка»?

– В смысле? – удивилась моему вопросу она.

– Ну, дорожка, где проходил наш Господь, – уточнила я.

– Так ее нет в определенном месте. Она, как правило, появляется внезапно в направлении с берега Капернаума в сторону Тиверии или наоборот, и, как вы понимаете, не всем… В виде светящейся полосы. Как будто подсвечивается с глубины или сверху.

– Что-о-о? Так это ее мы видели? – вскричала я, а следом и все остальные, моментально вспоминая произошедшее с нами.

– Кого «ее»? – не поняла моего восторга матушка.

– Да «светящуюся дорожку»!

– Вы-ы-ы? – ее удивление было безграничным, а лицо вытянулось.

И мне пришлось рассказать о том, что наша группа наблюдала, находясь в пещере.

«…а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей. И тотчас понудил Иисус учеников Своих войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ. И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один. А лодка была уже на средине моря, и ее било волнами, потому что ветер был противный. В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю. И ученики, увидев Его идущего по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали. Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: ободритесь; это Я, не бойтесь. Петр сказал Ему в ответ: Господи! Если это Ты, повели мне придти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И, выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! Спаси меня. Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! Зачем ты усомнился? И, когда вошли они в лодку, ветер утих» (Мф. 14: 21–32).

«…маловерный! Зачем ты усомнился?» Эти слова прозвучали не только для апостола Петра. Они прозвучали в будущее, и, как все слова, притчи, поучения, всё Евангелие, и каждая его буква, пронеслись через века, обращенные к нам. Вчера, сегодня, завтра. Каждый час, каждую минуту, всю Вечность. А мы… Мы должны помнить сию милость Господню, Его дар как вразумление, поучение и откровение о нашем маловерии, ведь могли увидеть сие чудо в любом другом месте. Сестры русского Горненского монастыря говорят, что эта часть моря исхожена вдоль и поперек Господом. Но Он показал ее нам, маловерным и страждущим, именно в том месте, где пошел навстречу Своим ученикам, навстречу Петру, усомнившемуся и поколебавшемуся. Вот только поняла я это лишь дома, сидя над Священным Писанием, наткнувшись на описанное место в тексте.

Верую, Господи, помоги моему неверию!