В многодетных семьях могут быть разные точки зрения на многодетность: самих родителей и детей. Если для родителей большая семья – осознанный выбор, то для ребёнка – реальность, в которую его помещают независимо от его желания. Как себя чувствуют дети, у которых много младших братьев и сёстер? Быть старшим в большой семье – привилегия или обуза?
Герой нашей новой рубрики «Дети из многодетных семей» – Антон Кузнецов, 33 года, женат, дочери полтора года. По специальности инженер. У Антона четыре младших брата; папа – мастер производства, мама – воспитатель детского сада.
– Антон, вы помните время, когда были единственным ребенком в семье?
– Мне был год и семь месяцев, когда родился брат, поэтому нет, не помню. Во всех моих ранних воспоминаниях уже присутствует брат. Мы с ним жили как ровесники, потому что полтора года – несущественная разница. Мы играли вместе, иногда дрались – двум мальчикам всегда есть что делить.
Во всех моих ранних воспоминаниях уже присутствует брат
– С рождением других братьев что менялось в вашей жизни?
– С появлением новых детей ответственность старшего возрастает. Если я не отвечал за первого и второго брата, то с рождением третьего и четвертого ответственность уже лежала на мне в полной мере. Родители часто отправляли нас вместе гулять, меня просили встречать младших из школы и после секций. Пока мы были без родителей, ответственность за младших детей лежала на старших. За всё, что с ними случалось, отвечали мы. Если ребенок вернулся домой в мокрой и грязной одежде, то виноват не он, а тот, кто его сопровождал. Когда нам со вторым братом был уже около 20 лет, а младшим около 10, их конфликты разного рода требовали нашего участия.
– Часто ли родители говорили вам: «Ты ведь старший…»?
– Родители ежедневно напоминали мне, что я старший, поэтому забыть было невозможно. Но я даже гордился, несмотря на то, что за этими словами могло последовать как хорошее, так и не очень. Но мне всегда приятно было их слышать. Ни один старший брат не скажет: как так получилось, я этого не хотел! Он никогда не уступит свое первенство, и даже будет соперничать с тем, кто захочет на него претендовать. Не знаю, как растут сёстры, но у братьев именно так. Отец всегда говорил: когда меня нет дома, один человек остаётся за меня. И таким человеком был я. Мне это было в радость.
Братья Кузнецовы
Ни один старший брат никогда не уступит свое первенство
– Часто ли вас наказывали и за что?
– Если мы дрались и получали в драке, это и было нашим наказанием – сам виноват. Больше всего родители наказывали за невыполнение их личных просьб. Когда в школе возникали трения с учителями, папа с мамой не ходили в школу и не вмешивались. Сейчас ведь, если ребёнок нашкодил, а учитель его наказал, родители придут предъявлять учителю претензию. И это, честно говоря, плохо для детей – они чувствуют себя безнаказанными, что бы ни сотворили.
Я вижу, как учителя в школе боятся делать детям замечания, даже когда замечания по делу. Это дикость какая-то. Ребёнок должен уважать своих учителей. Раньше, если в школу вызывали родителей, проблемы были у детей; а сейчас, если родители приходят в школу, то проблемы грозят учителю. Хотя паршиво, отвратительно и не по-человечески вели себя именно ученики. Я наблюдаю это очень часто. Вседозволенность придумал тот, кто желает испортить нынешнюю молодежь. Каждый человек уникален, но это не даёт ему права превозноситься над другими людьми. Другой человек так же уникален, как ты сам. И все заслуживают такого же отношения, какого мы хотим себе.
– Хватало ли вам внимания родителей в период вашего детства?
– Я никогда не испытывал дефицита родительского внимания и любви. Иногда даже хотелось, чтобы этого внимания было чуть меньше. Много опеки, много расспросов о том, как мои дела. Но мы же часто видимся, мои дела не могли кардинально измениться!
Никто в нашей семье не пытался тянуть одеяло на себя. Младшие получали больше родительского внимания, но как иначе? Это же маленький ребёнок, он сам ничего не может. Мы с братом сами всегда хотели заменить младшим родителей в их отсутствие. Думаю, никто из нас не скажет, что его недолюбили.
– А личного пространства было достаточно?
– Не то чтобы братья нарушали моё личное пространство, но побыть в тишине и одиночестве хотелось. Хотелось больше проводить времени с друзьями. Но я понимал нашу ситуацию и не требовал невыполнимого. Я находил возможности общаться с друзьями за пределами дома, когда посещал секции и кружки. Мы занимались всем подряд – настольным теннисом, шахматами, волейболом… На волейбол нас водил отец и сам с нами занимался. Родители давали нам возможность раскрыть себя в разных направлениях, а если у нас не получалось – помогали нам.
Венчание Антона и Нины
– Вы сравнивали себя с детьми из малодетных семей? В чью пользу было это сравнение?
– Мне довелось учиться в школе и в институте преимущественно с детьми из малодетных семей. Часто это были единственные дети в семье. Сравнивая, я понимал, что у нас в семье один велосипед, и мы должны кататься на нём по очереди, а у кого-то есть свой, личный велосипед, и ему не нужно ждать, чтобы покататься. Но некоторый материальный аскетизм в нашей семье скрашивался тем, что у нас всегда есть компания. Если мы играли дома, то играли вместе. В школу и на дополнительные занятия мы ходили вместе, и скучная ежедневная дорога становилась веселее. Плюсов у нас точно было больше. Мы много времени проводили вместе; каждый год всей семьёй ездили отдыхать. Почти всё лето жили на даче и на несколько недель выбирались к морю. Когда не было компьютеров и смартфонов, отношения были ближе. Кроме того, когда ребёнок имеет всё, у него отсутствует стимул чего-то добиваться. В будущем это очень подпортит ему жизнь. Ребёнок должен уметь многое делать самостоятельно.
– Домашние обязанности вас не слишком обременяли?
– В многодетной семье мама не может делать всё одна, поэтому обязанности распределялись между всеми членами семьи. Каждый из нас воспринимал это как своё традиционное послушание. Конечно, когда приходит твоя очередь мыть посуду, это не особенно радует, зато в остальные дни я с удовольствием напоминал братьям об их обязанностях!
Из семьи своих родителей я вынес представление о том, какой вообще должна быть семья, какие функции в ней выполняет отец. Отец для детей должен быть авторитетом, а мать – защитницей (защитницей не от отца!). Для матери отец – тоже авторитет. Но не деспот! Отец всегда прислушивается к матери; у них союз. Надеюсь, так будет получаться и в моей семье. Обязанность отца – трудиться и полностью обеспечивать все нужды семьи; с мамы эта функция снимается. Только в случае крайней необходимости она идёт зарабатывать деньги. А вообще, задача мамы – создавать домашний уют.
– Вы хотите, чтобы у вас было много детей?
– Я всегда хотел стать многодетным отцом и сейчас хочу. Думаю, это желание никуда не денется. Мне очень повезло с женой: она сама – одна из шестерых детей. Нам некоторые вещи даже не надо друг другу объяснять. Мы оба понимаем, что дети не могут получать всё, что просят, – им это и не нужно, и не полезно. И в каких бы условиях мы ни находились, детей у нас будет столько, сколько Бог пошлёт.
Дети не могут получать всё, что просят, – им это и не нужно, и не полезно
– Вы росли в верующей семье. Был ли период, когда хотелось уйти из Церкви?
– Когда я чувствовал давление, мне хотелось этому противиться – это нормальная реакция для любого человека. Иногда возникало желание спорить с мамой. Но с возрастом образ мыслей менялся: отходило поверхностное отношение к Церкви, появлялась глубина.
– Вы выросли. С братьями продолжаете общаться?
– С братьями мы общаемся ежедневно. Мой второй брат тоже женат, и мы с его семьей живем в одной квартире. А младшие к нам приезжают в гости. С кем-то мы вместе работаем, у младших – наши прошлые автомобили и мотоциклы, и они обращаются к нам за советом по ремонту… Наши жёны между собой ладят. Скажу так: что происходит, когда мы покидаем квартиру, неизвестно, но при нас конфликтов не возникает.
Друзья приходят и уходят. Иногда лучший друг, с которым в детстве были не разлей вода, превращается в человека, с которым созваниваешься два-три раза в год. Вы не ссорились, просто у вас разошлись интересы, и общение сошло на нет. А братья – это твои лучшие друзья на всю жизнь. Бывает, нападёт грусть-тоска – ты всегда можешь приехать к ним. Не для того, чтобы пожаловаться, но чтобы набраться позитива у того, у кого его много. В 20–25 лет часто бывает такое, что настроение мечется из крайности в крайность, и в такие моменты очень здорово приехать домой, где много народа. Это спасает. Я всегда знаю, что если поскользнусь и упаду, то подниму вверх руку, и эту руку обязательно кто-нибудь схватит.
